Форум » Игровые локациии » I королевство. Собор любви » Ответить
I королевство. Собор любви
Оле-Лукойе: Это Храм Святого Семейства или Собор любви, как называют его горожане и странники. Пожалуй первого названия уже никто не помнит. Он находится в центре города и достаточно большой, чтобы вместить всё население города. Эта пятинефная церковь спланирована в форме креста, образованного пересечением главного нефа с трехнефным трансептом. Необычайно большая по размеру апсида, под которой расположена крипта, включает семь часовен и обходную галерею за хором. Окружающий здание клуатр должен будет соединить все фасады церкви: южный фасад Страстей Христовых, восточный фасад Славы и северный фасад Рождества Христова. Главным несущим элементом в конструкции основного объёма церкви являются колонны, распределяющие вес башен и сводов. В зависимости от величины нагрузки колонны различаются толщиной сечения и высотой. Сечения базы колонн имеют форму звёзд с разным числом вершин.С высотой форма сечения колонн постепенно превращается из звезды в круг, что происходит за счёт увеличения числа жёлобов, достигаемого одновременным поворотом влево и вправо исходного шаблона-звезды. По мере приближения к сводам, колонны разветвляются, создавая невиданную доселе конструкцию в виде леса. Всё в интерьере подчинено строгим геометрическим законам. Круглые и эллиптические окна и витражи, гиперболические своды, геликоидальные лестницы, многочисленные звёзды, возникающие в местах пересечения различных линейчатых поверхностей и украшающие колонны эллипсоиды — вот неполный перечень геометрических деталей декорации собора. Входя сюда, появляется трепет в душе, какое-то непонятное волнение. Собираясь сюда, не забудьте прихватить веер. Были случаи, что во время службы лишались чувств. Почему? Только представьте: пение, витражи и солнечные лучи, освещающие стены разными красками.
Ответов - 50, стр:
1 2 3 4 5 All
Арнгейр Фоссе: Есть прекрасное и мудрое выражение: «Богам не нужны храмы, но людям нужны». Искренняя молитва дойдет до бога и из таверны, и дома и в пути. Но все же людям просто необходимо место, где можно отбросить суетность внешнего мира и полностью погрузиться в безмятежность и неспешность чистых помыслов. И, пожалуй, собор любви справляется с этой задачей лучше некуда. Думать о чем-то, кроме великолепия залов – просто тяжело. Стоит лишь окинуть окружение мимолетным взглядом, и уже внутри чувствуется, как что-то лохматое, серое, начинает ворочаться, и выставлять напоказ розовое пузо, словно лесной зверь, греющийся под первыми весенними теплыми лучами солнца. И сразу становится хорошо и спокойно. И приходит чувство, что есть в мире сила, способное творить величайшие дела. И сразу хочется отбросить все темное что происходило в прошлом. Покаяться во всех прегрешениях, дабы освободить душу от тяжкого груза и наполнить освободившуюся пустоту светом и божьей благодатью. В этот час, в соборе было не так уж много посетителей. В основном влюбленные пары, верующие, что пребывание в этом месте укрепит их чувства и свяжет невидимыми, но самыми прочными, узами на веки вечные. Но один из прихожан разительно отличается от других. Молодой рыцарь, в походном доспехе, смиренно возносил молитву, стоя на коленях. Шлем лежит у правого колена, водруженный на щит. Рядом с бацинетом покоится и оружие. Да и сам рыцарь, стоит не в центре трансепты, как встали бы многие из благородных, а чуть поодаль, ближе к апсиде. Одновременно не акцентируя внимание на себе, и неизменно приковывая мимолетный взгляд необычным для знати поступком. Чего же он добивался понять не дано, ибо глаза закрыты. А даже если бы веки приподнялись, взгляд устремился бы в пол, словно не смея взглянуть на все великолепие соборных витражей. В отличие от некоторых прихожан, роняющих челюсти, стоит лишь обратить взор на великолепную мозаику окон. Многие проходили мимо, стремясь привлечь к себе внимание, падали на колени рядом с рыцарем. Нарочито громко читали заученную молитву или даже просто шлепали губами, дескать, молятся, но сторонним лучше не знать, о чем конкретно просят бога. А рыцарь стоит не двигаясь, не произнося ни звука. И, поди угадай, то ли он так долго просит прощение за грехи, коих скопилось немеряно, то ли просто возносит хвалу творцу или же вовсе, уснул.
Золушка: ----- Королевский дворец, 8 апреля, 9:17 Золушка позволила себе слабость заснуть в карете. Посему, дорога оказалась слишком быстрой. За то время королева не успела ни отходнуть, ни заставить волнения и беспокойства исчезнуть. Чтобы перед поддаными возникла не состарившаяся женщина, полная тревог и волнений, а блародная правительница, которая не смотря на возраст сохраняет ясность ума и души. В последний миг, перед тем как дверца кареты распахнулась, Даниэлла лишь попыталась успокоить себя в том, что нет надобности переживать за Патрицию. Сейчас она находится далеко отсюда и вести дойдут не скоро. За это время всё уляжется и королева сможет рассказать ей с бестрастным лицом о том, что произошло. Ступать было тяжело. Сказывалась бессонная и тревожная ночь. Раздирало непреодолимое желание присесть. Возможно поэтому утреннюю молитву на коленях, королева произнесла чуть медленнее обычного. - Приготовьте всё необходимое для похорон лорда и маршала, - распорядилась Золушка церковным служащим, едва поднявшись с колен. - Тел привезли четыре... - тихо послышалось в ответ. Из-за гула прихожан, королева едва различила сказанное. - Оставьте девушек в тихом помещении, где бы им никто не помешал отдыхать. Они вовсе не испустили дух, - уверенно заявила Золушка, хотя и верила с трудом. Как могут быть живы два бездыханных тела? Но всё же она решилась довериться словам мага из Башни Бдения, имея большое уважение к светлой магии в целом. Однако, ей это не мешало считаь одну из "умерших" чародеек слишком дурно воспитанной для мага. - Но Ваше Величетство... - Прошу вас, сделайте всё так как я сказала! - устало произнесла королева, смахивая со лба испарину, скорее из-за напряжения, чем духоты. В следующий миг она осознала, что приехала в собор совсем одна и в суматохе забыла даже взять сопровождающего. Она настолько привыкла, что во все поездки в Город Поцелуев её сопровождал маршал, что во сне показалось будто он сидит в карете напротив. "Дева Мария! Я могла бы взять хотя бы одну из служанок и рыцарей из Ордена, что загораживают подъезд ко дворцу! Что могут решить, если увидять меня в соборе совсем одну?!.... При всей этой странной истории с телами и тем, как загадочно обрушился дом лорда Лоуренса!" - королева не на шутку забеспокоилась. "Найти сопровождающего!" - твердила себе Даниэлла, спешно огялывась вокруг. Её внимание привлёк молодой рыцарь, что неподвижно стоял на коленях у самой апсиды. Пожалуй, он не шелохнулся с того момента, как королева вошла в собор. "Не заснул ли он?" - возникла неожиданная мысль, но возможная. Сама Даниэлла в первые годы после замужества крепко сжимала зубы, чтобы не зевнуть на бесконечных церковных службах. В надежде, что столь длинная молитва скоро завершиться, королева замерла в проходе между скамьями, порой поглядывая на молящегося рыцаря.
Арнгейр Фоссе: О чем молодой рыцарь может возносить молитву? Предположений можно состроить много. О удаче, о защите, о богатстве, о славе. Пожалуй что еще может желать человек в начали своего пути? Вот только эти молитвы длятся недолго. Пылкое молодое сердце буквально рвется вперед, и даже не уделяет должного времени раздумьям. Возможно этот рыцарь совершенно другой, а возможно он просто просит у богов всего и сразу, в красочных подробностях описывая каждое желание. Наконец, парень двинулся. Ладони медленно опустились. Удивительно, что не по прежнему тишина молитвы не нарушалась. Ни вздохом, ни скрежетом железных сочлений. Даже треска раскалываемого камня, в подтверждение того, что все таки рыцарь лишь очень удачное магическое изваяние. Руки потянулись к оружию и рыцарь, не вставая с колен, быстро зацепил перевязь с мечом, перекинул через плечо кожаный чехол, в коем покоится грозный лук. Колчан занял место на поясе, а щит тоже оказался перекинут за спину. Только после этих нехитрых манипуляций, рыцарь поднялся с колен, не забыв подхватить шлем. Металлическая поверхность тускло блестит под лучами, искаженными витражами. Раздался звук легкого скрежета металла по камню, то шлем чуть чиркнул кромкой пол. Арнгейр неспешно развернулся и ноги зашагали в сторону выхода. Но не успел он преодолеть и половину, как тут же тело будто стало каменным. Рыцарь замер. Не хуже, чем в момент, когда читал молитву. Взгляд темных глаз замер на немолодой, но весьма красивой женщине. И, разумеется, в ней он узнал венценосную особу – правительницу первого королевства. Уроки этикета не прошли даром, и юный рыцарь довольно быстро взял себя в руки. Приблизившись на расстояние трех шагов, он поклонился. В поклоне этом читалось безмерное уважение, но никакого заискивания или раболепия. Все же, Золушка не является его сюзереном. – Ваше Величество, безмерно рад лицезреть Вас. Приятно осознавать, что особы Вашего статуса находят время для посещения соборов. – произнес он, выпрямившись.
Золушка: "Видно вы посещаете собор не очень часто, раз видите меня впервые здесь! - эхом пронеслась мысль и королеве стало противно от самой себя, - Брось, Даниэлла! Пожалуй, я слишком строга и сварлива на старости лет..." Впервые за долгую жизнь, Золушка очутилась в очень интересном положении, балансирующего на грани потерей уважения и сохранения власти в том же русле, что она и была раньше. Совершенно чудесным образом королева и рыцарь поменялись ролями и теперь от воли нетитулованного дворянина зависело благополучие, возможно целого государства. Если по королевству расползутся слухи о том, что Золушки видели без сопровождения и даже маленькой свиты, то правлению рода де Борборак придёт конец. "Патриция врятли сможет вернуть к себе уважение, и лорд Блейк легко получит власть над землями... " - Золушка попыталась отогнать мрачные размышления, чтобы не пасть духом совсем. Похороны, само по себе очень мрачное событие и для того, кто стал лишь случайным свидетелем. По поклону рыцаря было ясно, что сам он врятли мог понимать всей власти, что держал в руках. И откуда он мог знать? Он настолько был погружён в молитву, что не слышал голоса королевы, иначе он бы не был удивлён настолько увиденым. - Вероятно, вы прибыли издалека. Иначе, вы бы могли меня застать здесь каждое утро, - голос начинал предательски подрагивать от скопившегося волнения и напряжения. Будто для большей правды край чёрного кружевного рукава принялся подрагивать, - Но сегодня Я здесь не для утренней молитвы. Назовите себя и откуда вы прибыли?
Арнгейр Фоссе: В чем королеве Золушке действительно повезло – Арнгейр всегда был далек от дворцовых интриг. Не потому что рос глупым и несообразительным, как подобает большинству «благородных рыцарей». Просто судьба сложилась так, что он не является приближенным хоть к мало-мальски значимой персоне. Даже его клятва верности королю сейчас кажется лишь простой формальностью. Нет, безусловно, стоит только услышать зов, он встанет под знамена короля, но сейчас он предоставлен самому себе. И сейчас, его волнует то, что он возможно поступил весьма неучтиво по отношению к венценосной особе. Но с другой стороны, даже подумать не мог, что Золушке вдруг потребуется знать его имя. Даже его обращение к ней было не более чем жестом уважения. Можно было отмахнуться какой-нибудь витиеватой, нечего не значащей фразой. Следовательно, напрашивается вывод, что королеве от него что-то нужно. А в таком случае, заставлять ее ждать – верх наглости. Посему, рыцарь вновь склонился в поклоне, на этот раз прижав к груди правую руку, со сжатой в кулак ладонью. – Сэр Арнгейр Фоссе де Ультрейк, прибыл из четвертого королевства. К Вашем услугам, Ваше величество. Парень выпрямился и беспристрастно посмотрел на королеву. В принципе его одолевает жутчайшие любопытство, ведь не каждый день ему доводится общаться с венценосной особой. А уж тем более надеется получить шанс проявить свои таланты. Так что, что бы от него не потребовалось, рыцарь уже настроился проявить рвение, которому позавидуют многие дворяне.
Золушка: "Прекрати же ты так кланятся! Чёрт тебя подери! Чтобы все увидели кролеву - одну как перст и без сопровождения даже служанки!.... Бог мой, как я до сих помню эти слова? Крестьянская брань, которую я клялась позабыть...." - сжатые старческие ладони под тонким кружевом, плотно сжатые зубы выдвали злость, которой королева сама себя изводила. "Мне не хватает дочери... Я много волнуюсь и рано или поздно моё сердце не выдержит. Нет! Я должна срочно удостовериться, что она жива и здорова!... Но как?... Как я не подумала сразу! Послать письмо? Нет, его перехватят и напишут рукой Патриции.... Если бы был тот, кто бы стал верным охранником жизни принцессы... Но боже мой! Моя армия осталась без маршала!... Можно только попросить кого-нибудь.... Просьбы... Снова просьбы! Словно я попрошайка, только возведённая на трон. И ради этого многие мечтают о троне? Чтобы быть попрошайкой?!" Взглянув в спокойное лицо рыцаря, королева сильно пожалела, что в её душе нет ничего похожего на безмятежность. Только тревога, волнение, негодование и злость. - Я буду вам очень благодарна, сеньор, если вы мне окажете мне одну услугу, - наконец заговорила Золушка, - По иронии судьбы, мой верный сопровождающий испустил дух. Не могли бы вы заменить его на время? Она была так вежлива к обыкновенному рыцарю лишь потому, что от его согласия зависела честь всего королевства и здоровье нынешней правительницы. Однако, он был подданным другого королевства и мог ответить отказом. Золушка боялась, что за простодушным лицом кроется хитрый интриган, который сможет извлечь выгоду. В сотый раз она жалела, что маршал не остался в карете, а зашёл в дом целителя.
Арнгейр Фоссе: Что ж, Арнгейр был уверен, что готов к любой просьбе, но, как оказалось, нет. Об этом весьма красочно сказало удивление, промелькнувшие на лице рыцаря, остатки которого застыли в блеске глаз. И дураку понятно, что просьба необычная. Ведь обращение к Арнгейру уж слишком вежливое. К тому же, королева явно не в лучшем расположении духа. Одним богам известно, что гложет ее мудрый ум, какие проблемы нависли над ней. Уж точно простой рыцарь, до сих пор даже не снискавший славы хоть где-то, не может представить всей полноты картины. Но ему это и не нужно. Будь он дворцовым интриганом, обязательно воспользовался бы возможностью узнать все подробней. Но поступить так для Арнгейра – мужчины и рыцаря – все равно, что гному бросить свое ремесло и пуститься во все тяжкие грабежа. В рыцарском кодексе есть правило помогать нуждающимся. И в нем весьма предусмотрительно не уточнено, что в таком положении может оказаться как нищенка, так и великая королева. Алкис вновь коротко поклонился, что поделать, этикет забывается не сразу. Да и как он мог не выказать свое расположение, даже если это и злит саму королев. Вновь спокойный взгляд замер на лице венценосной особы. – С превеликим удовольствием исполню Вашу просьбу, Ваше Величество. Располагайте мною. Арнгейр действительно и весьма искренне захотел помочь королеве. Как ни крути, а рыцарская честь требует именно этого. Хотя и поступок немного опрометчивый. Нужно было сначала уточнить, от чего скончался доблестный сопровождающий. Не то чтобы Арнгейр в чем-то подозревает королеву, но и закрывать глаза на странность ситуации – глупость. Еще бы неплохо узнать, как долго ему придется исполнять обязанности сопровождающего. Все-таки простой рыцарь это не та персона, с которой королеве подобает разгуливать. Для этого случая есть целая свита приближенных. Но как ни крути, Арнгейр не мог мучать ее величество такими расспросами, видя, что ей и так тяжело на душе. Воспитание и принципы требовали действовать немедленно. Кто был прежним? Неважно, если он испустил дух во имя королевы – честь ему и хвала! Как долго ему придется исполнять роль сопровождающего? Да пока не скажут, что хватит. Все равно Арнгейр полностью свободен в ближайшие несколько лет.
Макс "Diablo" Хокинс: <------- 8 апреля, 9.35 Королевский дворец Макс шел не быстро, во-первых потому, что спуск по узкой лестнице был не прост, а во-вторых размышлял. Было, над чем, поразмышлять, чреда событий сильно наталкивало на размышления. Может быть, поэтому он не сразу услышал крик Грейс. Он обернулся и стал ждать девушку. Ее новый прикид существенно ограничивал движение. Странный тут народ живет, в этом Макс продолжал убеждаться снова и снова. Главное, чтобы до абсурда и идиотизма не доходило, иначе будет сложнее. - Ну что? Как чувствуешь? – спросил Макс у Грейс, когда дождался. Все таки, надо было узнать, как она себя чувствует. С их последней встречи прошло не мало, конечно времени, да и ей наверняка интересно, как его занесло в этот мир. Вдруг он вспомнил, что не знает, куда именно надо идти. Немного прикинув, он решил спросить у Грейс, вдруг она знает. - А ты не знаешь случайно, как пройти в храм? – поинтересовался Диабло, он все таки смутно представлял, куда именно надо было идти. Все таки, неопределенность была не очень нужной вещью, тем более в деле Макса. Его дело требовало хладнокровия и спокойствие, вампиры очень хитрые создания, Макс достаточно хорошо их знал, их повадки, где они прячутся чаще всего и многое другое. Он не хвастался этим, но едва узнав, что где-то вампиры терроризируют мирных людей, отправлялся туда, чтобы разобраться. Иногда люди игнорировали существование вампиров, но Макс по определенным моментам мог взять след.
Грейс Фаррелл: <------- 8 апреля, 9.35 Королевский дворец Грейс быстро догнала Макса. Хорошо, что дампир её услышал и немного подождал, пока она добежала. На деле да, длинное платье в пол было не самой подходящей одеждой для прогулок, по крайней мере, Грейс не умела его носить. Она то и дело наступала на полу платья и очень скоро низ стала окаймлять широкая полоса пыли, белой пыли, которая была видна как никогда на чёрном фоне. - Почему ты ушёл без меня? - хотя спросила это Грейс не для того, чтобы узнать причину, а просто, чтобы это звучало как замечание. Уйти одному - это же глупо, да и потом Фаррелл всегда считала, что так поступают только невоспитанные грубияны. Грейс хотела высказать своё недовольство другу, но его вопросу побудил все воспоминания о случившемся - они затмили недовольство. - Знаешь всё началось с того, что я была на кастинге в одно шоу, в Центральном парке, ты не видел рекламы в городе? - небольшая пауза. Максу совсем не обязательно отвечать. - А потом.... В общем, я увидела одного человека, мне показалось, что у него проблемы... Это оказался муж Вирджинии Льюис - ты её знаешь? Не важно... Я очнулась уже в больнице - сказали, что у меня было много травм, а через несколько дней пришла Амель... Это такая... с тёмными волосами... Помнишь, она была с нами на рынке и разговаривала с королевой? Она сказала, что я маг! - торжественно произнесла она. - Ну.... или что у меня есть какая-то сила. Я ещё точно не знаю... Она отвела меня в башню Бдения и там я встретилась с Эйларин - мы с ней ходили на кухню вместе и вот на следующий день мы пошли путешествовать, потому что я захотела посмотреть на город Поцелуев. Помнишь, мама рассказывала мне сказки про этот город, а потом я рассказывала их тебе? - они уже вышли за ворота дворца и сейчас шли по людной улице вдоль деревьев. Грейс ожидала услышать, по крайней мере, что это было интересно, но вместо этого дампир спросил как попасть в собор. "Что же - нам нужно знать путь." - подумала девушка. - Мы можем спросить дорогу... - целитель смело сделала несколько шагов вперёд и остановила одну из карет. - Что нужно, красавица? - живо поинтересовался кучер, наклоняясь немного вперёд. - Хм... - Грейс смущённо затопталась на одном месте. - Как нам пройти к собору? - К собору любви? Э-э-э... Это вам далеко надо идти, давай я тебя отвезу - как раз той дорогой еду? Девушка ничего не ответила и задумчиво посмотрела на руки. - Нет, у меня денег нет... - ответила она после недолгих раздумий. - Совсем нет, а? А если поискать? Как у тебя может быть такое платье и ни крона в кармане? А может ты слуге отдала кошель? – не сводя глаза с блондинки сказал он.
Золушка: Кивком головы королева поблагодарила рыцаря за готовность выполнить столь необычную просьбу - сопровождать венценосную особу. Следовало отдать должное скромному юноше за то, что он совладал с удивлением, что тенью мелькнуло на его лице, и всё же ответил согласием на пространную просьбу королеве, в чьём государстве находится возможно впервые. Однако, день не задался с ночи и Золушка находилась в скверном расположении духа. Её нисколько не порадовало наличие рыцаря, готового следовать за ней не отставая ни на шаг. "Нужно быть с ним осторожнее... нужно быть осторожнее... Его безупречность пугает," - с такими мыслями королева повернулась к алтарю. Он был пуст, но к панихиде здесь должны стоять два гроба: лорда и маршала. Золушка глухо вздохнула и отвернулась, едва почувствовав как защипало в глазах. Слёзы лучше преберечь. Сегодня они пригодятся. Несколько из них пустить во время погребения на кладбище. Главное, не переборщить. Иначе придворные обязательно начнут шептаться, придумав новые причины для сплетен. Королева снова повернулась лицом к алтарю и замерла. Один Бог знает сколько она стояла как каменное изваяние. Женщина не молилась, а пыталась совладать со своими чувствами, пыталась думать о будущем дочери. Будущей королевы у которой не будет верного и надёжного маршала. На это время Золушка позабыла и о суете, в чей власти была недавно, и о рыцаре, который теперь сопровождал её вместо ушедшего маршала. Несколько раз церемонимейстер подходил и предлагал королеве присесть, но она не отвечала. На постаменте уже появились усопшие - лорд в одежде из Башни Бдения, а маршал был наполовину укрыт покрывалом с королевским гербом, когда королева наконец прошептала слова: Вечный покой даруй им, Господи, и свет вечный да светит им. Неспешно двигаясь вперёд, Золушка боролась со слезами. Они подступили к самому горлу, горе душило женщину. Даниэлла де Борборак заметно побледнела. Сдержанно попрощавшись с обоими, она отступила. Всеми силами королева боролась с желанием поддаться минутной слабости и разрыдаться. Пока этого не произошло, но любая мелочь могла всё изменить.
Макс "Diablo" Хокинс: Вопрос Грейс относительно того, почему он ушел, был вполне понятен. Он помылся достаточно быстро, не любил тянуть время и в этом деле. Это у него осталось еще с военной школы, а отвыкать от этой привычки не особо хотелось. - Извини, привык не тянуть с принятием водных процедур. Сама знаешь, как было со временем тогда, вот я и не забыл. – разведя руками объяснил Макс девушки, это был факт. Недовольство Грейс было конечно понятно, но об этом было решено не говорить, может оно и к лучшему. Не находите? Но вернемся к делу. А дальше последовал рассказ о том, как она здесь оказалась, Макс сразу же начал внимательно слушать, в конце концов, надо и об этом знать. - Видел, только особо не вдавался, меня долгое время не было в Нью-Йоке. – вставил слово Макс, отвечая на вопрос. Вирджинию Макс, увы, не знал но видимо еще предстоит узнать, дальше был рассказ о больнице и о странном появлении Амель, Макс молчал, но кивал в знак согласия. Кое – что ему, конечно, не было понятно, например, о Башне Бдения, что это за место? Про город Поцелуев Макс помнил, правда не все, Грейс много разного рассказывало, сейчас все и не вспомнишь, хотя прошло не так много времени. - Помню конечно, правда не все. – кивая отозвался Диабло вспоминая те дни, когда проект «ЦВЕТ НАЦИИ» еще не был расформирован. Казалось, что они все тогда жили одной большой семьей, каждый верил в друга, не бросал и был готов помочь. Тех дней молодому дампиру, иногда очень не хватало. За разговорами время как-то быстро пролетело, и не заметно тоже, как не странно. Грейс предложила спросить дорогу и остановила для этого карету, кучер предложил отвести их, но засомневался в том, что у Грейс нет денег, когда та сказал об этом. Ну а вот дальше пошло совсем не так, как хотелось бы. Однако Макс «проглатил» этот момент, что взять с людей которые живут совсем не так? Правильно, ничего! - Не стоит верить тому, что видишь. Сколько? - вмешался в разговор Макс и сразу задал вопрос кучеру, оба его глаза пристально уставились на бедолагу. - Но если цену заломишь, лучше пешком пойдем тогда. – в сознании отметил для себя Макс, нельзя было больше позволять себя разводить, кулаками махать не хотелось, но если этот тип попытается, он за это ответит. Правда тогда придется сматываться быстро, во всяком случаи Максу, местность он успел изучить и добраться до леса сможет. Но, быть на чеку надо было.
Грейс Фаррелл: Грейс молча наблюдала за тем, как Макс вмешался в их разговор. он был прав: внешность была обманчива. Вот Грейс, хоть она и выглядела как достаточно богатая особа, а сумка была полной от своей любимой одежды и обуви, которые вместе обошлись ей очень дорого, но денег у неё не было совсем. Только около тридцати долларов, но для жителей этого королевства, впрочем, как и девяти других, это было не более чем зелёными бумажками. Ими можно, разве что, руки вытереть или подтереться в туалете. - Эм... ну так... - парнишка несколько растерялся. Тот, кого он только что назвал слугой, выступил довольно неожиданно, да и вообще, был несколько агрессивен. Он не отвечал долго. То и дело он смотрел на светловолосую девушку, а затем на "слугу" и снова на девушку. Она ему понравилась, была очень милой, у него даже мысль возникла подвезти её просто так, не прося серебра - всё равно он едет на рынок им, собственно, по пути, но вот этот "слуга"... Кучер оглядел дампира. Бледный, но не вампир. Одежда странная, даже для слуги. И ботинки - что это за обувь? Вот теперь он пригляделся получше и понял, что лучше уезжать отсюда и не связываться с ним, хотя жаль. Девушка понравилась таки. - А... - медленно заговорил он. - Мне надо ехать и вообще, - он нервно повёл плечом, - нет у меня времени подвозить вас! - Вы же сам предложили. - тихо отозвалась Грейс. - Говорил, а сейчас не могу, красавица. Ты вот иди прямо по этой дороге и на следующей улице направо и до старого колодца мимо него и до большой головы быка. Там опять направо сверни и чуть-чуть пройти и собор. - кучер посмотрел на девушку в упор. Отчего-то ему показалось, что та расстроена. - Да ты не бойся! Я это так сказал... Там идти с полчаса будет, а то и меньше. Ну ладно, если нужен буду, спроси Карла. Я в порту часто бываю или в "Пескарике"! - более он ничего не сказал и скрылся за поворотом, оставив за собой комья грязи. Можно сказать, убежал. Хотя больше его пугал этот странный тип возле Грейс. Он даже не отважился подвести её одну - мало ли кто он ей. - Ну что пошли? - не дожидаясь ответа, целитель побрела по обочине дороги, путаясь в длинном платье. От дождей, что прошли накануне, идти было сложно, поэтому Грейс молчала. Эти дороги - совсем на асфальтированные тротуары Нью-Йорка! Тут земля живая, она двигается, когда ты на неё наступаешь, а нога нет-нет да потонет в мокрой глине. Добром или силой, но они дошли до колодца. - Макс, посмотри, куда нам теперь идти и куда поворачивать. Мне кажется, мы опаздываем и если ещё заблудимся! Точно придем, когда покойника уже похоронят! - а пока Диабло вспоминал направление кучера, и искал верный путь, Грейс решила отдохнуть, присев на край колодца.
Макс "Diablo" Хокинс: Этот тип явно заволновался, когда Макс спросил его сколько стоит проезд. Тот около минуты колеблился, причем с какой-то опаской. После он отказал в проезде, причем придумал достаточно оригинальную отговорку, а потом драпанул. - Чего это он испугался? – подумал Макс провожая взглядом струсившего извозчика. Хотя потом сразу вспомнил тот факт, что людям свойственно бояться всего необычного. Поэтому этот тип и драпанул. Все таки суеверный тут народ, а ведь и в нашем мире есть такие. Все это идет с незапамятных времен, были и вампиры, но были и охотники. Легенды о вампирах есть во многих странах, но особенно активно они были развиты в Восточной Европе во все времена. В частности в Румынии, этот регион до сих пор считался таинственным, и казалось, что его не затронули ни прогресс, ни индустриализация, ни тем более, диктатура Чаушеску, свергнутого аш в 1989 году, но вернемся к делу. - Вперед! – вздохнул Диабло обернувшись к Грейс. Так они и отправились, ему было не привыкать идти по грязи, да и что тут такого? Это обыденность, и есть абсолютно всюду. Вскоре они подошли к колодку. После Грейс поделилась своим мнением, что было верно, опоздать они реально могли. - Сейчас посмотрю! – отозвался Макс, сделав пару шагов вперед. После он присел на колено и осмотрел ее, а потом в памяти всплыло, куда драпанул, кучер. После Макс еще раз осмотрелся и встал на ноги. - Пошли туда! – сказал Макс и ткнул в на дорогу, которая вела в лево от колодка. Он очень надеялся, что не ошибся в своих расчетах.
Грейс Фаррелл: Хорошо день выдался не жарким, а платье не было сшито из шёлка, иначе бы Грейс точно замёрзла. Утро было промозглым и даже не смотря на на солнце всё равно очень хотелось не идти ни в какой собор, а вернуться в замок и просидеть у этого камина весь день. Ей понравилось сидеть у камина: тепло, а огонь предрасполагает к размышлениям о всяком разном, при этом мысли не тяготили, а были скорее в радость. На улице всё не так. Тут наоборот, целитель не смогла сидеть на краю колодца долго, и как только дампир указал правильное, по его мнению, направление она соскочила с края и побежала к другу. Спрашивать прохожих и задавать вопросы в духе "а ты уверен?" девушка не стала. Всё-таки Макс должен в этом разбираться, он же учился в этой специализированной школе. "Хм... Вот интересно, что нас будет ждать там? Какие у них похороны, как у нас или как-то по-другому? Они сжигают или закапывают? А какие у них кладбища?" - в общем-то, с Грейс не обязательно было разговаривать, да иМакс не хотел особо рассказывать, как он попал в этот мир. Только вначале что-то упомянут про какого-то вампира. "Кстати, кто это? У нас, в Центральном парке?" - Грейс с трудом могла представить, как какой-то вампир гуляет по улицам Нью-Йорка и может если Диабло был таким спокойным и так равнодушно говорил, что всё началось с вампира, то Грейс не разделяла его спокойствия. Она не понимала как можно так равнодушно вести себя, когда кто-то может быть в опасности. Девушка взглянула в лицо другу. Ни тени сомнения, страха, да и вообще каких либо эмоций. - "А если у него так же как у меня? Переживает всё внутри, а с виду спокойный, а?" - к сожалению, сейчас Грейс это не могла проверить, но если верить Амель, то она сможет это сделать - стоит только немножко поучиться магии, ну лили не немножко... У собора было много людей - они вовремя! - Скорее пошли! - Грейс дёрнула дампира за руку, и смело побежала в толпу. Очень быстро она смешалась с другими и ничем не отличалась от местных жителей, разве что удивлённым видом. Её очень впечатлил собор! В форме креста, башни, своды, колонны, цветные витражи... "Это всё, наверное, очень-очень древнее!" - осознание того, что все эти камни были тут сооружены много веков назад, вскружило голову. Она зашла в собор немного опьяненная увиденным, но Грейс это нравилось. Впервые в жизни она радовалась, что испытывает такие сильные эмоции. "Надо перестать улыбаться.... А то решат, что я сошла с ума..." - подумала целитель и попыталась "натянуть" скорбную мину.
Оле-Лукойе: Собор наполнялся людьми, богатые со слугами приезжали в каретах, заходили горожане, да обычные зеваки поглядывали - а почему же столько народу? Кучера местили кареты, а пажи и лакеи поправляли шлеф длинных платьев. Почти все облачились в скорбный чёрный цвет, а кто не мог себе позволить - ограничивались тёмной одеждой. Первые места были скамеек были пусты - никто даже не пытался занять место. Они отведены для ближайших родственников, но поскольку их не было - сиденья пустовали. Самые крайние к двери занимали простые люди, ближе к алтарю - богатые. Светловолосая девушка в чёрном платье - такая обычная и отличалась от других только сопровождающим. Четыре церемонимейстера в белых одеждах с золотыми вышивками, рассаживали гостей. - Сеньорита, проходите пожалуйста сюда - на это место, - один из них жестом указал Грейс её место. Сдержанно-праведный взгляд служителя церкви застыл на дампире, - Силы небесные... Последние слова он прошептал в ужасе. "Как может это исчадие ада входить в церковь, не прикрыв лицо даже капюшоном! Поразительно, но он даже не пытатется быть похожим с остальными," - весьма критичный взгляд на странную одежду Макса. - Сеньор! - обратился он к Максу суровым, колким, сухим голосом, - Выйдете отсюда! Именем Господа Бога - вам нельзя здесь находиться! Прочь! На последнем коротком слове, прозвучавшее как выстрел из лука, церемонимйтер привлёк внимание остальных горожан. Служитель церкви был настроен враждебно - дампир, в нескромной одежде! - Сэр, рыцарь! - он подозвал человека, стоявшего неподалёку от королевы. Конечно, он не мог пропустить как праведно, смиренно тот молился, - Прошу вас, выпроводите этого еретика из дома Божьего! У него с собой даже распятия нет! Остальные жители лишь стали сторониться дампира и скорее занимали свои места. Матери держали детей за руку и уводили от "еретика" подальше, словно боялись как бы он не впился своими клыками в маленькую шейку.
Макс "Diablo" Хокинс: Может быть, Макс и молчал, и спокойно говорил о проблемах, но он давно привык не шарахаться, а главное не бежать от проблем, и если его лицо было каменным, но это не означало, что он не думал. Паника была только губительна и это он четко знал. Этот Аксель Виан, может не мало напортить и здесь, как он напортил в нашем мире. Просто Макс не «шарахался», он четко знал, как надо действовать. Беда была в том, что сейчас достать этого кровососа было пока невозможно. Однако Макс знал, что встреча с ним состоится, очень скоро. Многое Макс переживал внутри, исходя из мысли, что другие могут его не понять. Пройти через «толкучку» в храм было не просто, именно поэтому он немного отстал от Грейс. Внутри храм был похож на те, что он видел раньше, видимо религия у них сродни с христианской. Во всяком случаи так думал Макс осматриваясь, когда наконец оказался в храме. Сейчас вы удивитесь, но не стоит, молодой дампир исповедовал христианство, еще совсем маленьким приемные родители окрестили его. Только беда в том, что люди тут не особо в это верят, и в этом парень быстро убедился, когда один из «принимающих» едва увидев его, заявил что ему тут не место. - Странные! – подумал Макс. А тип потребовал, чтобы он покинул храм, да еще и охрану привлек. Главное чтобы ни кто не попытался его выпроводить, сам уйдет, раз они так хотят. А что? Народ суеверный, сомневающийся, это было видно, как большинство испугалось. Он не видел в них ненависти, а скорее страх. Люди склонны бояться всего необычного. - Не надо меня провожать, я сам уйду, но вы не правы! Перед религией все равны. – строго сказал Макс оборачиваясь к этом типу, да и другие все наверняка слышали, ибо сказанное им пронеслось по храму, после этого он вскинул левую руку стирая со лба пот. Все могли увидеть нижнюю внешнюю сторону левой руки Макса, на которой была татуировка в виде креста. Это жест показывал, что он не еретик, а совсем наоборот. На его лице, не было ни каких эмоций, оно было каменное, а оба красных глаза секунду оглянули всех. Казалось, что сейчас молодой дампир был выше всего этого, на самом деле смешного, ведь для него не было дискриминации в вопросах религии. Он обернулся и отправился к выходу, не дожидаясь пока кто-то попытается дать ему пинка, просто не хотел проливать кровь и пугать людей. Макс спокойно вышел из храма на улицу. Снова тур не в его пользу, ну и ладно. Но Макс ушел не поверженным и не осрамленным, а скорее победителем. Можно было возвращаться в убежище. Минуту, осмотревшись вокруг, Макс побежал в сторону деревьев. Как добраться до Второго он помнил, пусть и не очень хорошо, но найти сможет. ----- > 8 апреля 11.10, Лесной сектор. Убежище Макса "Diablo"
Арнгейр Фоссе: Стоило в зале показаться надгробиям, как молодой мужчина мгновенно изменился в лице. Еще быстрее, чем его величество королева. Он выпрямился, подтянулся, отступил, становясь неким подобием тени королевы. Он смиренно склонил голову, отдавая дань уважения погибшим. Если уж королева нашла в себе силы сказать несколько слов в их честь, Арнгейр даже сомневаться не может в их порядочности и благородстве. Умереть за свою страну, за свою королеву – честь для настоящего рыцаря. И они явно не уронили ее, что, безусловно, стоит высшей похвалы. Но что о них мог сказать человек, который их совершенно не знал. Посему, рыцарь выразил все свои мысли в почтительном молчании, не смея перебивать королеву. Стая в тени королевы, парень склонил голову, в молитве. Он просил господа смиловаться над их грехами, если таковые были, и обязательно учесть их подвиги. Ведь как говорится, сатана спрашивает: «Как ты жил?», а Христос: «Как ты умер?» Посему, сердце рыцаря было спокойно за их судьбы. Если уж они не допущены в рай будут, то многим в этом мире придется туго. А уж в загробном и подавно. Рыцарь внимательно оглядел окружение, осознавая, что людей становится все больше. На прощание таких высокопоставленных лиц и не могло прийти меньше народу. Все проходит чинно мирно, каждый понимает, насколько серьезна ситуация, и как нужно вести себя, чтобы почтить мертвых, да и не ударить в грязь лицом. Так бы и продолжил он молча созерцать окружение венценосной особы, если бы в святой служитель храма не начал устраивать переполох, обвиняя кого-то в ереси. Да плюс ко всему, прилюдно воззвал к помощи Арнгера. Непонятно, почему именно он, ведь тут рядом стоит королева, которая тоже должна оберегать святость и чистоту церкви. Но отказывать в просьбе не пристало. Он коротко кивнул королеве, извиняясь за произошедшее, и пошел разбираться. Как оказалось зря. Парень, которого прилюдно обвинили в ереси, показав татуировку в виде распятия, самолично удалился из храма без какого-либо сопротивления. Пожалуй такой поступок оказался самым правильным, ведь он зародил сомнение в правильности суждений священнослужителя. А рыцарь, подойдя ближе, остановился. Вопрошающей взгляд направлен на лицо служителя церкви. – Святой отец, скажите, на каком основании вы обвинили этого юношу в ереси? Он не распространял лжеучений и не попирал Христа. Более того, распятие на его руке, и то, что он так легко вошел в храм. Не это ли говорит в его пользу? К тому же, церковь всегда открыта для тех, кто открыт господу, ибо сказано: «Я есть в каждом, чье сердце не закрыто от меня». А считать, что кто-то не может быть угоден богу, из-за его происхождения – гордыня, в самом ужасном ее проявлении. Святой отец, прошу, не давайте человеческим слабостям и страху затмить ваш разум. Коротко склонившись, и осенив себя крестным знаменем, рыцарь прошептал одними губами святые лова. После этого он как ни в чем не бывало, направился обратно к королеве, становясь чуть поодаль от нее. Лицо его сохранило выражение спокойствия и скорби. Он вновь чуть склонил голову, погружаясь в свои мысли.
Оле-Лукойе: - Он не распорстранял лжеучений, но его дьявольский рисунок на другой руке не говорит в его пользу! Зачем он нарисовал распятие и на одной и череп на другой руке? Значит они равны для него по значению?! - церемонимейстер гордо отвернулся и приступил вновь рассаживать гостей. На свякий случай он ещё раз указал светловолой даме её место. Это был один из первых рядов - третий. С него был хорошо виден алтарь, хор. В общем вся прелесть собора. Место для Грейс досталось крайнее у стены, у самого витража. Подошло время для начала похоронной мессы. В соборе повисло молчание на какое-то мгновение. И тут запел церковный хор, а лучи солнца проникли сквозь высокие витражи, озарив помещение алым, словно кровь, цветом. Звучал голос священника, иногда тихий ропот прихожан. Звуки органа распространялись по собору, а солнце поднимаясь всё выше окрашивала прихожан, гробы в новые цвета: синий, жёлтый, зелёный... Оба гроба с плотно закрытой крышкой и украшенные цветами находились по прежнему на постаменте. Во премя пения хора, священнослужитель с хоритсами двинулись вперёд к главному входу. Таким образом они оказались во главе похоронной процессии. За ними последовали благородные дамы и кавалеры, пришедшие, чтобы проститься с этими знаменитыми людьми. К ним же должна была присоединиться Грейс, одетая как благородная леди. Впереди них должна быть королева. Далее несли гробы с покойными. В связи с отсутствием родных и близких процессию завершали церемонимейстеры, которые несли цветы. Панихида была закончена. На улице перед собором гробы уложили в повозки, отдельная повозка была для цветов и венков. Кареты господ, кто пожелает поехать на кладбище так же были там. Время отправляться. 8 апреля, 14:18, Кладбище ------
Амель: -----> 7 апреля, 22:48, Мир Грёз. Царство демона желания Амель рывком понднялась с кровати. Озираясь подобно загнанному зверю, девушка силилась понять, где она находится. Обрывки страшного сна то и дело всплывали в сознании. Страшный рык, боль в груди, тёмный замок Демона желания... Через несколько минут девушка поняла, что это был вовсе не сон. Точнее не совсем сон. Осознание происходящего медленно возвращалось к Амель. Она посмотрела на свою ношу. Два спасённых свитка лежали у мага на коленях, а в правый кулах был плотно сжат. Чародейка с облегчением вздохнула. Эти свитки, как она предполагала, содержали невероятно важную информацию, раз понадобились Демону желаний. Девушка не решалась снять печать с артефактов, боясь не совладать с их силой. Вместо этого Амель разжала ладонь. В ней покоился кулон подаренный когда-то давно матерью. Сейчас он не источал никакого сияния и напоминал простой кусок горного хрусталя. Серебряная цепочка была порвана. Чародейка поднесла камень поближе к глазам и заметила странные, еле заметные сполохи света где-то внутри кристалла. Что же ты за вещь? Амель аккуратно сняла цепочку и спрятала в карман, а сам камень повязала на бечёвку, завалявшуюся в сумке, и одела на шею. Не так красиво, как серебро, но более практично. Девушка внимательнее оглядела помещение. Это была небольшая комната с узкими окнами, аскетично обставленная. Маг заметила несколько христианских реликвий и сделала вывод, что находится в какой-то церкви или соборе. Священники не очень жаловали магов, но к чародеям Башни Бдения относились терпимо. Хм...В этот раз я чувствую себя хорошо, хоть немного и разбито. Ходить, думаю, смогу сама и костыли мне не понадобятся. Где же Эйларин? Эйларин лежала на соседней кровати. Амель легко соскочила с неудобного ложа и быстро подошла к подруге. Та не подавала признаков жизни. Чародейка поднесла руку к полуоткрытому рту эльфийки. Дыхание было, но очень слабое. Девушка была в коме. - Бедная моя Эйларин! - С горечью произнесла маг. - Я не смогла защитить тебя. Как же вытащить тебя из когтей демона теперь? - Постояв немного, Амель направилась к двери, стараясь не думать о случившимся. Хотелось забиться куда-нибудь в угол и зареветь. Натаниэль говорил, что на долю светлого мага часто приходится много потерь. На словах всё казалось просто, а на деле...на деле вышло гораздо сложнее. Магу стало понятно, почему её учитель был сед в столь раннем возрасте. Чародейка собралась открыть дверь, но та сама отварилась, и Амель нос к носу столкнулась со священнослужителем.
Оле-Лукойе: Тусклый взор обратился к Амель. Бледное лицо священнослужителя вытянулось от удивления и он на какие-то мгновения потерял дар речи. Попятился назад и столкнулся с тяжёлой дверью. – Невероятно! Вы всё же живы! Силы небесные! – и он в замешательстве схватился за голову, - Сколько лет служу Господу Богу, создателю нашему, а в первый раз вижу, как люди воскресают! Неужели магия какая-то! Этот священнослужитель был далёк от магии, веря в Господа. Как и многие, он считал, что лишь Бог способен на самые великие чудеса. А увидеть, как оживает человек, когда ни пульса, ни дыхания. – Непременно поблагодарите Господа за спасение жизни! Маршалл и целитель уже на том свете, а вы чудесным образом ожили! Вот чудо-то! Надо непременно сообщить королеве! Мужчина задумчиво пошёл прочь. У самой двери он снова обратился к Амель. – А вы располагайтесь. Я уверен королева приедет сразу же как получит послание. К вам сюда зайдёт человек, к нему и обратитесь, если вам что-нибудь понадобиться, – и с этими словами мужчина удалился. Однако вскоре за дверью послушались шаги, и в комнату вошёл статный юноша в церковной одежде. Такому впору защищать крепости и города от врагов, а не читать молитвы несколько раз в день. Он с интересом взглянул на чародейку (видимо другой священнослужитель уже рассказал ему о «чуде»), на эльфийку. Затем перевёл взгляд на открытое окно. На улице стемнело и ночные мотыльки слетались к огню. Один из них опалил крылья в пламени свечей и беспомощно ползал по столу. Юноша выгнал всех насекомых и подошёл к окну чтобы закрыть. Однако задержался на мгновение и проследил за тем, как вольно и свободно улетают прочь ночные бабочки. Он с грустью посмотрел на мотылька, опалившего крылья и обратился к Амель: – Вы простите мне моё любопытство? Что с вашей подругой? Почему она осталась там?
Амель: Амель молча наблюдала за священником, который так бурно реагировал на её возвращение. Хм...Видимо здешние жители ничего не слышали о Мире Грёз, о магах и демонах. Точнее ничего не слышали из того, что было известно в Башне. Так странно осознавать, что знаешь больше других...Так, наверное, чувствуют себя Учителя. Ой, какой смешной человек! Как сильно он нервничает. Было бы из-за чего тратить эмоции. Маг несколько не поняла утверждений святого отца о том, что нужно поблагодарить какого-то Господа за её возвращение. Потом юная леди вспомнила, что христиане чаще всего называют Творца Господом. Ей было это совершенно неясно и непонятно, но всё новое увлекало чародейку, и ей захотелось узнать о здешней вере побольше. Девушка улыбнулась, но мужчина не заметил лёгкой улыбки. Он задумчиво пошёл прочь, но у самой двери обернулся. – А вы располагайтесь. Я уверен королева приедет сразу же как получит послание. К вам сюда зайдёт человек, к нему и обратитесь, если вам что-нибудь понадобиться, – и с этими словами мужчина удалился. Это очень мило с их стороны... - Амель не успела додумать мысль, как в келью снова вошли. На этот раз это был, видимо, послушник или очень молодой монах, только что посвящённый в сан. Чародейка внимательно следила за юношей. Не смотря на свою внешность, которая подошла бы бравому воину или рыцарю, он был добр и романтичен. Это было видно по его действиям. Наблюдение за полётом мотыльков и грусть, с которой он посмотрел на опалившего крылышки мотылька, с головой выдавали причину его выбора пути. – Вы простите мне моё любопытство? Что с вашей подругой? Почему она осталась там? Амель нахмурилась, подбирая слова: - Понимаете...она жива, но душа её во власти тёмных сил. Так бывает, когда человек или... - Чародейка запнулась, - эльф подчиняется этим самым тёмным силам. - На последний словах голос девушки задрожал, по щекам беззвучно покатились слёзы. Амель закрыла рот рукой, не в силах произнести ни звука. Боль от потери, боль от беспомощности и от чувства вены захлестнули с головой. Эйларин...Я...Я обязательно вытащу тебя оттуда, ты только держись, пожалуйста.
Золушка: ------ 8 апреля 23:00, Королевский дворец Признаться, известие о внезапно проуснувшейся девушки, было весьма неожиданно для Золушки. Она слабо надеялась, что это произойдёт. Поэтому безмерное удивление она и не пыталась скрыть. А вот Грейс, похоже была всего немного озадачена. Она занала?... - королева так растерялась, что не сразу нашлась, что ответить ворвавшемуся священнику. Более того, даже не упрекнула его в другом воспитании. Разве можно так врываться к королеве? А главное, где были слуги? Охрана? К чему целый орден рыцарей если ни один не охраняет покой своей госпожи? Будь новость священника не такая удивительная, королева бы непременно указала ему все до малейшего недочёты. Однако вместо слов о друном воспитании, Даниэлла лишь растерянно приподнялась с кресла бормоча под нос: - Ну что же... Поедемте... И вместо того, чтобы читать молитву и отходить ко сну, Золушка ехала в карете по ночному городу. Улицы были прекрасны: ночные фонари, в воздухе весна, любовь... Она не смотрела в окно. Эти улицы ей были слишком обыдены. К тому же, после смерти Фердинанда они потеряли своё очарование. Да и странно было бы в таком возрасте увлекаться романтикой. Это удел молодых... - королева медленно облокотилась на мягкую спинку кареты и закрыла глаза. Когда же этот длинный день закончиться? И снова нужно отправляться в собор, где до сих пор витают призраки смерти маршала и целителя. В темноте собор выглядел зловеще. Послушник распахнул перед ними дверь и королева с девушкой зашагали в полумраке. Многие свечи уже погасли, а те что остались отбрасывали на каменный пол длинные тени. За ними вошёл тот самый священник. Королева устало опустилась на одну из скамеек и быстро проситала молитву. - Позовите... - лишь бросила Золушка церковным служителям. Когда они ушли, она жестом пригласила Грейс сесть, тем самым показав, что бальше они не пойдут. - Присядьте... Дальше мы не можем идти. Сейчас к вам придёт подруга, - из груди вырвался усталый вздох, - Просто немного подождите... Женщина внимательно изучала лицо девушки. Как она молода! Как наивна! Как она напоминает Патрицию! Хотя нет, не Патрицию.. ПРинцесса всегда была с ней невероятно сдержана...
Амель: Дверь снова отворилась. В келью вошёл ещё один священнослужитель. - Её Величество желает видеть сеньориту... - Монах на миг замолчал, решая произносить это богомерзкое слово или нет. - Сеньориту мага. - Чародейка заметила промелькнувшее в глазах вошедшего непонимание и некий страх. Что поделать, не любил обыватель, особенно христианский обыватель любых волшебников, ведьм и прочих владеющих Даром. Даже к Светлым магам они относились настороженно, несмотря на их немеркнущую славу. Хотя в последние сто-двести лет время было относительно спокойное, так что многие начали забывать и о Башне Бдения, и о подвигах магов Башни. Чаще это всё считалось красивой, пусть и подчас страшной легендой, которую хорошо послушать зимним вечером у камина, нежели реальными историями. Но сейчас наступало иное время. Его тяжёлая поступь уже чувствовалась в Канве мира. Амель утёрла слёзы рукавом рубашки. Девушка с досадой в глазах осмотрела себя. Только сейчас она заметила, что её облачение во многих местах разорвано. Через дыры в ткани виднелись глубокие царапины и ссадины. Демон Желание оказался весьма могуч, гораздо сильнее Демона Гнева. - Свет с вами, до свидания. - Попрощалась маг с юным монахом и, не забыв свитки, последовала за провожатым. Они спустились по каменной лестнице, довольно крутой - Амель два раза чуть не подвернула ногу, прошли через просторный коридор и вошли наконец в тёмный, но просторный зал. Амель не знала, как называется эта большая комната, по размерам не уступавшая холлу в Башне Бдения. Практически не было никакого освещения, только ещё горевшие свечи слегка разгоняли ночную тьму. Чародейка разглядела ряды скамеек, алтарь и ещё какие-то неясные очертания предметов, терявшиеся во мраке.Наконец девушка заметила сидящих на одной из длинных скамеек. Она глубоко вздохнула и приблизиласьк ним. Привычное самообладание вернулось к магу, а вместе с ним и стыд. Амель опустилась на одно колено перед королевой и, склонив, голову произнесла: - Да озарит ваш путь Великий Странник, Ваше Величество. Пусть век ваш будет долог и радостен. Смиренно прошу простить меня за мою прошлую неучтивость. Близость порождения Тьмы затмило мне разум и пробудило инстинкты, что в моей крови. Тьма ушла теперь.Вот то, что было украдено. - Не поднимаясь с колена, маг протянула Золушке исцарапанными руками пропажу. Инстинкты...Инстинкты...Может быть рефлексы? Возможно. Светлых магов-воинов сызмальства натаскивают на борьбу с тёмными тварями: демонами, вампирами, оборотнями и прочими опаснейшими существами, что угрожают миру. Они идут туда, куда зовёт дорога. Над ними постоянная опасность пасть и превратиться в Магов крови. Когда Тьма рядом, они забывают обо всём, кроме долга и Старого завета. Часто молодые гибнут из-за этого. Светлых стражей мало. Гораздо меньше, чем остальных представителей магического сообщества.. Их жертвенность создала им славу. Многим - посмертно.
Грейс Фаррелл: ------ 8 апреля 23:00, Королевский дворец И всё же королева оказалась довольно милой, именно так и расценила Грейс поступок той поехать вместе с ней в собор. Это было очень приятно, девушке показалось, что так Золушка просто не хочет отпускать Грейс одну идти по ночным улицам. А впрочем, она всегда может ошибиться! Никто не знает, что на уме у живой легенды королевы де Борборак. А ведь, в самом деле, стемнело! Уже ничего не было видно, даже не различались силуэты, и пройти можно было только с фонариком... то есть с факелом или свечами. А без них, возможно, лучше идти там, где ты хорошо знаешь каждый поворот и каждый порог. Вот дома девушка легко обходилась ночью без света. Она спокойно бродила по квартире, когда на часах уже было за полночь и не боялась оступиться - она отлично знала всё, но тут... Спускаясь по лестнице к карете, Грейс едва не навернулась три раза и затем совершенно случайно наступила королеве на край платья. Раздался треск, и целитель быстро отступила. - Простите... - пробормотала она, думая, что добрый кусок шлейфа платья так и остался лежать у парадных ступеней. Впрочем, нет, когда они подошли к карете Грейс заметила, что шлейф цел - он всего лишь немного грязный. "Скоро я снова увижу их!" - Грейс тоже не могла смотреть на улицы очного города, точнее она смотрела, но не видела всей красоты, нетерпение отбивало всякое желание заговорить или полюбоваться на ночные пейзажи. Нет, девушка не волновалась, она выглядела спокойно, впрочем, как всегда, ей просто очень сильно хотелось увидеть Амель и Эйларин. Она по-прежнему оставалась в неведении: священник сказал, что только одна вернулась с того света, но целитель даже не заметила этой тонкости, она считала, что вернулись обе... Так какого её было удивление, когда они не пошли дальше, ведь Грейс думала, что пойдут они как раз туда, где и лежали подруги, но нет, королева предложила присесть. Грейс кротко кивнула и села на самый край. Честно говоря, она не устала, она и так много провела времени в кресле, а потом ещё на мягком сиденье в карете и сейчас, когда они уже были в том же доме, что и подруги было очень трудно ждать! Казалось, прошла целая вечность, прежде чем появилась Амель и когда это случилось... "Амель! Как я рада тебя видеть!" - чуть не выкрикнула целитель, но возвышенный тон подруги высокопарные слова "охладили" ту, заставили вспомнить, что тут королева и при ней уж точно не стоит устраивать сцены радостных приветствий. И снова ждать... Теперь нужно было ждать, пока они поговорят, и они смогут найти Эйларин. Тогда их путешествие продолжится!
Золушка: Стоило появиться чародейке, королева встала, собираясь оставить девушек наедине. Ей более нечего тут делать. От внезапных высокопарных слов, женщина невольно вздрогнула и сделала знак Амель подниматься с колен. Она не нашлась, что ответить. Стыд и упрямство боролись и победу одержало смущение. Поэтому королева в ответ лишь поблагодарила кивком головы. Подозвав священника, она указала ему на свитки: - Возьмите их и храните до утра. Не вздумайте потерять. Это очень ценная вещь, - священник принял магические свитки, с интересом разглядывая ту самую ценную вещь, - Утром после службы, пожалуйте на совет с этим. Королева указала на свитки у него в руках. Женщина сдержала тяжёлый вздох. Наконец-то история закончилась. Доброй или силой. Всё же Золушка немного жалела того, что решилась истребить грозу Четвёртого королевства, графиню Батори. Иными словами, королева сделал работу за Венделла. Но в его королевстве нет столько хороших магов. Он бы не справился с этой женщиной, - успокаивала себя она. Ей нужно было уходить. Девушки давно не виделись и хотят много обсудить. Что же, не мешало их вознаградить за помощь, но не сейчас... не сейчас. Ночь, а точнее её исход, не самое подходящее для этого время. - Всего хорошего, - обратилась королева к девушкам, - Благодарю за вашу бесценную помощь. Обязательно пожалуйте ко мне, если будете проездом в Городе Поцелуев. Да прибудет с вами Господь! На последних словах королева скупо улыбнулась и пошла прочь. Ей необходимо было отдохнуть до того, как в комнату пожалует комнатный слуга и разбудит её. Утром она решила, что отправит письма сеньору Хокинсу и этим девушкам с благодарностью. Так же нужно указать вознаграждение... Да... об этом тоже стоит подумать... - подумала королева, будучи уже в пути ко дворцу. 8 апреля 23:35 Королевский дворец --------
Амель: Амель поднялась с колен. Передавая свитки священнику, она молча выслушала королеву. Маг подумала, что лишнее разговоры утомят Великую женщину, которая итак пережила изрядное количество потрясений. Наконец, в большом зале этого непривычного собора Амель и Грейс остались одни. - Грейс! Я так рада, что с тобой всё порядке! - Чародейка обняла юную целительницу. Две слезы скатились по щекам, но это уже были слёзы радости. Нет ничего дороже, чем верные друзья. Через пару минут девушка выпустила из объятий подругу. - Мне нужно тебе так много рассказать. - Амель присела рядом и начала свой рассказ о Царстве демона желаний. Она рассказала о самом диковинном мире с танцующими деревьями, о своей новой способности перемещаться мгновенно между двумя точками в пространстве. Пообещала обязательно это показать, когда отдохнёт. Дальше рассказ пошёл о колючем кустарнике и ложной тропе, что оказалась пропастью. Амель стала и немного покрутилась вокруг своей оси, показывая изодранную одежду. Она улыбалась, приговаривая, что придётся обновлять гардероб и, возможно, случится страшное - она купит мантию. Воспоминание о инкуббе и иллюзиях в замке демона заставило мага покраснеть. Наконец она добралась до конечных событий: - И вот, мой кулон сорвался с цепочки, загорелся ярким светом и в этом свете я увидела героя из древних легенд. Думаю, что только я это и увидела. В общем свитки я вернула, как ты видела. - Амель глубоко вздохнула, опустив глаза в пол. - А Эйларин там осталась, но мы её обязательно вытащим! - Маг твёрдо решила, что подругу она вызволит. Вот только как? Сама она в Мир Грёз войти не может - слишком устала. Да и поесть не мешало бы. С этими мыслями мгновенно согласился желудок, издав рык голодного зверя. - Однако сначала надо набраться сил. Пойдём в таверну - перекусим. Она работает круглосуточно, а то мой организм на меня обидится. 8 апреля 23:35 Таверна "Покусанный дворянин" ---------
Грейс Фаррелл: ---------------->Собор любви. 01.12 8 апреля на обратной дороге было тихо, они с Амель не разговаривали, подруга только поблагодари за еду. Хотя тут Грейс была рада, что подруга не отказалась от еды. Ведь она могла легко сказать, что не голодна, что поест потом, в конце-концов, что это неприлично! В Америке она слышала от многих, что на ходу есть неприлично, а ещё, что это вредно. Для Грейс же, ходить голодной это ещё хуже. Всё-таки страдать от голода - самое мучительное. Ты тогда ничего не хочешь слушать, слышать, видеть и думаешь только о том, чтобы поскорее съесть чего-нибудь. - Он же поможет Эйларин, да? - Тут вовсе не обязательно отвечать, тем более, что целитель тут же задала другой вопрос. - А что он попросил взамен? - А вот тут она смолкла и терпеливо стала ожидать ответа.... ...И только подруга успела договорить, как снова показался величественный собор любви. Кажется, этот ведьмак не был в восторге от того, что идёт "в церковь", это Грейс заметила, когда обернулась на незнакомца. Хотя нет, его звали Найт, но как будто они не были знакомы. Более того, парень даже отказался пожать руку. - Она там, я покажу. - произнесла Амель, останавливаясь и обращаясь к новому знакомому и к Грейс. Целитель кивнула и зашагала по каменному полу. Собор был пуст, горели факелы, в такой поздний час там точно никого не было, а девушке стало интересно: "Почему они не закрывают его? Тут же столько ценного?!" - но, наверное, в Фейриленде слово церкви значила куда больше, чем в, так называемом "Десятом королевстве". Грейс так и не привыкла к тому, как называют штаты, хотя... тут не только Америка, наверное, так во всём мире! И вот они в том месте, где не так давно они лежали вдвоём, Амель и Эйларин и все верили, что они мертвы, только... Эйларин не шевелилась, но в целом, Грейс признала про себя, что девушка выглядит хорошо и уж точно ничего общего с мёртвой не имеет. Кожа у неё и без того была бледной, а вот всё остальное так же: черты лица не изменились, щёки не осунулись, нос не заострился... Девушки остановились, Амель не сказала ничего и только безмолвно посмотрела на ведьмака.
Габриэль Найт: Вопреки утверждениям некоторых идиотов и фанатиков, в стены собора ведьмак вошел спокойно, не рухнув при этом на пол и не испустив при виде распятия дух, что в очередной раз опровергало, пусть и достаточно косвенно, утверждения о том, что все представители его вида – суть порождения диавольские и места им среди люда порядочного нет. Впрочем, опровергало это, пожалуй, все-таки только первое. Никакого благоговейного трепета он, естественно, не испытал, входя под эти стены – скорее легкую неприязнь. Слишком сильный для его сверхчеловеческого обоняния запах ладана и других благовоний перебивал все другие, да и общая обстановка ему не то что бы слишком нравилась. Пожалуй, даже войди он сюда днем, во время службы – только поморщился бы от бьющего по ушам пения хористов, да и все. Пусть некоторые ведьмаки и верили в Бога (ну, в какого-нибудь, во всяком случае), Найт к их числу не относился совершенно. Ну да ему и так нормально было, в принципе. Тот факт, что достаточно тускло освещенный факелами (вот это как раз проблем для Льда не создавало – в темноте он видел отлично) собор был не закрыт, да и стражи было не видно, ведьмака несколько удивил. В то, что никто не позарится на церковное имущество, он не верил – даже среди самого богобоязненного общества найдется какой-нибудь вор, готовый ради возможности покутить на славу рискнуть стать жертвой божественного гнева. Тем более, что бог религии, главенствующей в Десяти Королевствах, по мнению все того же Габриэля отнюдь не утруждал себя такими мелочами, как кара неверных. Устранился от дел после создания мира, вероятно – будь ведьмак творцом целой планеты, он, пожалуй, тоже не слишком интересовался бы делами отдельных ее жителей. Хотя, возвращаясь к теме неохраняемых ценностей, вполне можно было предположить наличие тут каких-нибудь сигнальных чар: сделать такое предположение позволяла и легкая вибрация ведьмачьего амулета, изменившая тональность со входом под своды собора. Для Найта не было секретом, что святоши временами используют так называемые «божественные силы», которые, по его мнению, совершенно ничем не отличались от используемой заклинателями магии. Просто признай они это в открытую – и что станет с авторитетом всей организации, если выяснится, что все их «чудеса» - банальные порождения веяний Тени? За такими размышлениями дорога быстро окончилась, и Габриэль вместе с магичками зашел в достаточно скудно, по его мнению, обставленную келью, на кровати в которой лежала та, кого ему, похоже, нужно было спасать. Об этом сообщил и дернувшийся на груди амулет, среагировавший на остаточную энергию непроявленного мира. Мазнув колючим взглядом по телу (да, определенно телу – если в нем и предполагалась душа, то сейчас она явно находилась в стороне), Найт чуть поморщился, обращая внимание на определенные черты лица и на заостренные уши – спасать, оказывается, предстояло эльфийку. Не то, чтобы это представляло особые проблемы, но строение мозга у них все-таки было чуть отличным от человеческого… К тому же нельзя сказать, чтобы ведьмак любил перворожденных. - Любопытно, - без особых проявлений того самого любопытства в голосе хмыкнул Лёд, подходя к девушке и пальцами открывая веки на ее левом глазу, что-то для себя отмечая и отходя чуть в сторону, только теперь стягивая перчатки. - Если во время процесса в мир вдруг вырвутся демоны – изгонять их будете вы, - предупредил он, ставя на свободную кровать сундучок с эликсирами и бережно откидывая его крышку, открывая несколько рядов небольших склянок. – Вероятность этого, впрочем, меньше пяти процентов. Пока я буду в Тени - зелья не трогать, ее не трогать, меня не трогать тем более, вокруг без нужды не ходить, магией без крайней нужды не пользоваться, защитный круг не топтать, камин не топить, с духами умерших родственников не разговаривать. Последнее, кажется, даже не было шуткой. Слова о круге он чуть разъяснил, достав из кармашка на поясе самый банальный кусок мела и обходя кровать Эйларин, обводя ее белой линией, где-то залезая на стены. Эту самую линию он щедро дополнил странными символами и пиктограммами, явно что-то означающими. Этот прием он подсмотрел у одного знакомого экзорциста, с которым ему как-то пришлось работать вместе. В теории, эта штука должна была задержать на секунду-две демона, вздумай тот вырваться в проявленный мир – на большее природной силы этого прелюбопытного вещества не хватило бы. Ну да для ведьмака, даже не принимавшего специальных эликсиров две секунды – целая прорва времени. Убрав мел на место и достав из сундучка две склянки, Найт опустился на колени, вставая прямо на пол, выставляя эликсиры рядом с собой. Сначала он откупорил, и, поморщившись, осушил одним глотком «Черную Кровь» - эликсир, который должен был позволить благодаря особенностям его мозга защищаться от различных ментальных воздействий. - Не забудьте условия контракта, - ставшим еще более сухим из-за нестерпимой горечи во рту и растекающегося по венам холодного огня голосом заметил Найт, открывая вторую емкость. – А теперь можете выметаться. Залпом проглотив «Черную Чайку», сильнейший галлюциноген, - и не только, - ведьмак, слыша, как шум в ушах начинает заглушать все остальные звуки, положил левую ладонь на лоб той, которую ему нужно было спасти, пальцы правой складывая в примитивный охранительный знак. Суеверие – но когда работаешь с силами столь ирреальными, даже суеверие может в чем-то помочь. Зрачки Габриэля сузились до тончайших щелочек, почти невидимые на фоне радужек, и он, запрокинув голову, замер, подобно восковой статуе, переставая даже дышать. Воздух вокруг него начал охлаждаться, по полу и стенам поползла псионическая изморозь, создавая диковинные бело-голубые узоры – и он, оставаясь неподвижным в проявленном мире, шагнул вперед, следом за потянувшей его на себя нитью, шедшую от тела Эйларин в глубины Тени, туда, куда она сунулась, - и где, похоже, рисковала остаться… ------------>Царство демона желания
Амель: Собор был пуст. Даже священников не наблюдалось поблизости. Всё та же торжественная мрачность царила вокруг. Маг не находила в ней ничего жуткого, скорее нечто завораживающее чувствовалось в терявшихся во тьме предметах. Девушка чувствовала также тоску по Башне Бдения, Главный зал которой мог бы вместить пару таких помещений, как...как это. Чародейка не знала, как называется эта большая комната со скамьями и алтарём. До нужной кельи дошли быстро. Амель прислонилась спиной к стене и, медленно поедая пищу с тарелки, которую Грейс для неё взяла из трактира, наблюдала за действиями ведьмака. Грейс, ты - чудо! - Мысленно поблагодарила она подругу. Тем временем Найт. Он осмотрел тело, высказал кучу требований, в ответ на которые она лучезарно улыбнулась, подумав про себя, что надо бы назло магических огней по периметру кельи навешать. Делать она этого, конечно, не стала - слишком беспокоилась за Эйларин - но думать об этом ей никто не мешал. Далее "господин специалист по уничтожению тварей" (маг окрестила наёмника именно так), совершил кучу неясных и ненужных по мнению Амель действий. Круги, пентаграммы, знаки, мел... Слишком много материализации. Нет, многие маги и колдуны в своих действах пользовались сотнями принадлежностей, но в Башня предпочитали работать с потоками и плетениями. В бою может не хватить времени на рисование кругов, знаете ли. Наконец, Габриэль отправился в Мир Грёз. Сказанная им фраза напоследок, девушку мягко говоря разозлила. - Грейс, пойдём, не будем мешать...действу. - Они вышли. - Знаешь, этот мистер...помогает нам не на благотворительных началах. Надо нам с тобой подумать, откуда стопятдесят золотых взять. А то натурой придётся отрабатывать. - Маг улыбнулась, но в голосе была тревога. Можно было пойти к королеве, тем более она им должна, но не слишком ли это нагло. ХОтя и выхода другого нет. Что же делать?
Грейс Фаррелл: Когда они вышли к девушек встретил молодой человек. Его шаги эхом отзывались в пустом соборе. Грейс внимательно следила за ним, пока юноша шёл к ним с широкой улыбкой на лице. - Кто это?... - растерянно пробормотала Грейс не сводя глаза с гонца. в общем-то он не выглядел уж очень опасным и страшным... Наоборот улыбка была очень дружелюбной! А в Нью-Йорке давно так не улыбались. Даже если человек счастлив, у него всё хорошо и он показывает это, то некоторые люди смотрели на него с недоверием. Да, возможно, американца,с амый улыбающийся народ, но Грейс не раз замечала, как после разговора у того буквально "сползала улыбка" и там было до первого взгляда. Так, если теперь человек улыбается просто так, без причины и не смотрит в твою сторону казалось странным. А ведь этот парень не смотрел на них. Куда-то вверх. Он стремительно шагал и очень быстро сократил расстояние между ними. - Её Величество де Борборак прислала вам письмо. - Он протянул бумагу Амель, но Грейс взяла её вместо подруги и быстро раскрыла. Гонец, тем временем, распрощался и ушёл, напевая себе под нос какую-то песенку. "Разбудили ночью и отправили нести письмо, а он такой весёлый..." - пронеслось в голове у Грейс, когда она разворачивала бумагу с посланием. Но больше ни о чём подумать Грейс не успела. Это правда писала королева. Девушка увлёкшись письмом даже забыла о том, что изначально оно пришло к Амель и о том, что читать чужие письма - это нарушение личного пространства другого человека. И да, это ещё и невежливо. "Уважаемая сеньорита Амель. Её Величество, королева Золушка, очень признательна вам за помощь, оказанную в сражении с демоном. Я знаю, что вы собираетесь долго путешествовать потому в качестве благодарности от имени всего королевства вам пожаловано по 50 золотых крон, вам и леди Грейс. Пожалуйте во дворец в любое время к казначею с этим письмом, чтобы забрать деньги. Преисполненная благодарности... Её Величество королева Золушка." - Амель... - Грейс пробежала глазами по бумаге ещё раз. - Мы выиграли в лотерее!!!! Сто золотых!!! Грейс радостно обняла мага и взяв её за руки стала прыгать с ней по кругу, поворяя: - Выиграли... Выиграли! Она совсем забыла о том, что Амель не знает, что такое "лотерея" и что она значит в жизни любого американца. Для Грейс это была мечта. Каждую неделю по телевизору всё новые и новые люди выигрывали свой миллион, а девушка всегда мечтала, чтобы с ней случилось подобное. И оно случилось!
Габриэль Найт: ------------>Царство демона желания Последний шаг – и Найт увидел, что стоит посреди кельи, из которой и началось его путешествие, только выглядящей будто полупрозрачной, окутанной клубами призрачного дыма. Несмотря на то, что его путь через Океан Душ, похоже, почти закончился, ведьмак замер, осматривая комнату и отыскивая признаки того, что они действительно вернулись обратно в проявленную реальность, а не попали в очередную ловушку Тени. Придя к выводу, что вероятность возвращения и вправду достаточно велика, Габриэль, чувствуя, как запасы ментальной прочности его эфирного тела подходят к концу – в конце концов, проявленный мир был совершенно не предназначен для того, чтобы находиться в нем в нематериальном виде. Уже сейчас ведьмак чувствовал, как частицы его энергии растворяются в пространстве, после бушующих волн эмпирей ощущаемом подобно абсолютной пустоте, безвоздушному пространству. Не ожидая, пока его психоформа окончательно потеряет стабильность, Найт быстро шагнул к кровати, на которой лежало тело эльфийки, буквально кидая ее душу к нему, - дальше соматическая связь должна была справиться сама, вновь связывая дух с телом, - и сам отдался на волю притяжения, исходящего от его неподвижно сидящего на полу тела. Мир вокруг будто взорвался, когда мозг ведьмака вновь начал адаптироваться к обработке поступающих от его физического тела сигналов, и он, почувствовав, как по его пальцам, касающимся лба эльфийки, ударил короткий силовой импульс, говорящий о том, что она все-таки вернулась в свое тело, шатаясь, поднялся на ноги, ощущая, как накатывает тяжелый, бьющий по мышцам и мозгу одновременно откат. Там где раньше был свет, ныне осталась лишь тьма. Взвинченный, быстрый пульс близости смерти стучал в его венах, горький привкус ожидаемого предательства, тем не менее, полностью нежеланного. Он знал, что все придет к этому, как неизбежное следствие наивной веры в добродетельность человеческого сердца. Смерть заполнила его чувства, кровь покрывала его зубы, а ее зловоние затопило обоняние… Габриэль, согнувшись, сплюнул на пол заполнившее его рот темное нечто, напоминающее по вкусу отравленную кровь, пытаясь избавиться от плывущих перед глазами кругов. Кое-как выпрямившись, он запрокинул голову, крепко сжимая зубы, чтобы не застонать от ощущения пронзающих его мозг игл – Тень, не желавшая отпускать свои игрушки, напоследок все-таки сумела немного отомстить, одарив отдувающегося за обоих ведьмака тяжелым откатом. Эликсиры в его крови уже давно выгорели, не справляясь с возложенной на них задачей, и Найт, ощущая мерзкий привкус во рту, опустился на свободную кровать, опуская ладонь на привычно придавшую уверенности рукоять серебряного меча. Ощущения, принесенные принудительным разрывом связи с Тенью уже начинали проходить: ведьмак был крайне живучим существом, и, не сдохнув сразу, оклемывался с просто невероятной скоростью.
Эйларин: Шаг. Шаг из пустоты, из шипящей дикой пустоты. Зачем она шла? Ради чего? Возвращались ли она ведомая волей ведьмака, силами волшебного клинка или из собственного упрямства? Из понимания, что её не ждут, что её нигде не ждут? Да, были Амель и Грейс, но задумывались ли они, что их путь никогда не будет доступен для эльфийки? Эйларин не смогла бы вернуться в Башню Бдения. Но она шла, удерживаемая щупальцами Тени, пытаясь вырваться, выжить, выкарабкаться. Она была для Мира Грёз не такой уж и чужой, силы были желанны, а сама - вкусная игрушка. И Тень не хотела выпускать жертву, цепляясь за руки, волосы, подобно матери, отпускающей дитя на войну. Но она вышла. И душа в бешенстве билась об собственную плоть, требуя вернуть то, что ей принадлежало по праву, обдавая тело дикой болью, заставляющей корчиться в судорогах. Жизнь вступала в свои права. И снова дикий крик, крик не тела, но сознания, напоенного болью и страхом, но исторгающего их из себя. И тишина... Минута, другая... Тишина. Звенящая, голубоватая тишина. Пока... пока не вспыхнула комната, освещаемая странным свечением. На ещё не стершемся меловом круге, что чертил ведьмак, возник купол. Случись кому-то попробовать сейчас пройти к ней, наткнулся на невидимую преграду, отделяющую эльфийку от остальных. Тишина... Лишь голубоватый купол. Всё замерло, чего-то ожидая. И тогда возникла полупрозрачная фигура. Он шёл из ниоткуда, но чётко зная свою цель. Седой воин, не сгорбленный даже годами, не пожелавший поклониться даже старости. Всё такой же прямой, каким был всю жизнь. Строгие черты лица, без красоты и уродства, лишь с отпечатком воли и Знания. И волк, такой же белый, как человек. Он подошёл к кровати, внимательно разглядывая лежащую без сознания эльфийку. Та, к которой он пришёл, была единственной, кто его не видел. Он шёл неспеша, тяжело ступая, впечатывая каждый шаг, словно бы он и правда был человеком. С минуту он неподвижно и безмолвно смотрел на девушку, словно решая, действительно ли она та, которая ему нужна. Он откинул рукой плащ, скрывающий прекрасный меч, висящий на поясе, снимая перевязь и наклоняясь к Эйларин. Стоило руке девушки оказаться на клинке, как из полупрозрачного он начал материализовываться, светясь настоящим голубоватым светом. Воин прошлого вздохнул, словно наконец-то выполнил то, что должен был, опуская ладонь на голову волка. Зверь задрал морду, внезапно уменьшаясь и оказываясь на запястье мужчины. Но и там он пробыл недолго, соскальзывая на руку эльфийки, задирая морду. В комнате раздался волчий вой, звенящий и заполняющий всё пространство. Купол задрожал, засветился, вспыхнул... А когда свет погас, то никого уже не было. Лишь меч покоился рядом с приходящей в себя девушкой. Эйларин зашевелилась, инстинктивно сжимая ладонь на эфесе меча. Лёгкий стон сорвался с губ. Во рту была горечь, сердце болело, но она была жива. Она открыла глаза, обводя комнату долгим уставшим взглядом, набирая в лёгкие воздуха и задыхаясь. Взгляд скользнул по Амель и Грейс, губы тронула едва заметная измученная улыбка. Но она искала не их. Наконец, она увидела ведьмака, сидящего на другой кровати. Секунда, минута, вечность... Пересиливая себя она попробовала встать, опираясь на локти. Упала. Вздох. Выдох... Ещё раз упрямо приподнялась, застонав от боли непослушного тела. Но удержалась. Руки дрожали, сердце бешено колотилось, норовя разорваться, но взгляд уже обрёл решительность. Она встала с кровати не сразу, но упрямо повторяла попытки раз за разом, пока ей это не удалось. Но... Ноги её не коснулись пола. Она повисла в нескольких сантиметрах над ним, идя по воздуху, но сама того не замечая. Она шла к ведьмаку, тяжело и упрямо неся за собой меч. Эйларин остановилась около его кровати, секунду безмолвно рассматривая мужчину. Внутри что-то отозвалось странной тягучей болью. - Я не знаю имени твоего, - Эйларин сложила руки в приветственно-почтительно жесте. - Но позволь мне поблагодарить тебя, о ведьмак. Я обязана тебе жизнью. Да осветит путь твой непростой звезда удачи. Память о твоём деянии навсегда останется со мной. Благодарю тебя. - Голос срывался, пропадая и вновь возникая. Девушка поклонилась, не удержалась и мягко стекла на пол рядом с кроватью ведьмака.
Габриэль Найт: Возвращение из Тени в реальный мир – всегда испытание. Мир вокруг кажется тяжеловесным, каким-то особенно массивным, в чем-то даже примитивным по сравнению с токами силы эмпирей. Приходится прикладывать усилия даже к тому, чтобы заставлять воздух раз за разом входить в легкие, пока сознание не приспособится вновь к необходимости контролировать не столько ментальную, сколько физическую оболочку души. Ведьмак прикрыл глаза, выравнивая дыхание, прибегая к заученным когда-то наизусть психопрактикам. Десяток секунд – и организм, кажется, начал возвращаться к обычному режиму работы, пока Найт образовывал в своем сознании ведущий из Тени глаз-маяк, пронзающий своим светом волны Океана Душ и позволяющий окончательно вырваться из его объятий, одну за другой обрывая остаточные нити силы, связывающие ментальное тело с имматериумом. Еще раз глубоко вздохнув, Габриэль открыл покрасневшие от полопавшихся сосудов глаза, быстро возвращающиеся к своему обычному цвету – регенерация наконец пошла полным ходом, устраняя внутренние кровотечения и повреждения органов, пришедшие вместе с последним соматическим импульсом из Тени. Отсечь его у ведьмака сил уже не хватило: эликсиры к тому моменту уже окончательно перестали действовать, лишая убийцу обоих слоев защиты, а всю свою энергию он отдавал на то, чтобы вырваться обратно в проявленный мир. В любом случае, сейчас это было уже неважно – раны заживут, никуда не денутся, и сделают это, судя по всему, достаточно быстро. Хотя это, опять же, было не слишком важно: Найт все равно планировал в ближайшие месяцы снова в Тень не соваться, тем более, что та явно взяла его на заметку, а реальное тело восстановится куда быстрее, чем заживут все раны на ментальном. Когда лежащую на кровати эльфийку накрыл голубоватый купол света, чьи границы шли прямо по проведенным раньше ведьмаком меловым линиям, Найт, устало прикрыв глаза, чуть неуверенно поднялся на ноги, сжимая двумя руками рукоять тяжелого меча, - сейчас особенно тяжелого, будто отлитого не из серебряно-стального сплава, а из чистого свинца. Впрочем, с каждой секундой он становился все легче, будто передавая часть своей силы и уверенности ведьмаку – тут играли свою роль и развернувшиеся на полную мощность процессы регенерации в его организме, и привычка полагаться на свое оружие, и ведьмачий медальон, понемногу переливающий накопленную энергию в ментальное тело хозяина. Габриэль коснулся купола острием клинка, заставив силовую стену негромко зашипеть, - и опустил оружие, понимая, что сейчас у него не хватит ни сил, ни энергии, ни мощности оружия, чтобы проломить такую защиту. Пожалуй, если бы у него был с собой рунный сигиль, из тех, что зачаровывали в своих кузнях древние гномы, можно было бы попробовать просто прорубить стену… но с обычными сталью и серебром не стоило и пытаться. Так что Найт, с присущей ему прагматичностью, замер, удерживая серебряный клинок параллельно полу и ожидая, пока что-нибудь произойдет. Смысла тратить силы на попытки пробить выглядящий подозрительно непробиваемым щит он не видел: в конце концов, рано или поздно он все равно спадет сам собой. Так мгновенно возникающие мощные силовые формации никогда не держатся долго – слишком большие затраты энергии. Появившуюся из ниоткуда полупрозрачную фигуру, - фигуру седого, высокого воина, сопровождаемого снежно-белым волком, - Габриэль встретил хищным, подозрительным взглядом, перетекая в более боевую стойку, время от времени снова касаясь щита лезвием меча, заставляя их шипеть при соприкосновении: все-таки этот барьер имел потустороннюю природу, а потому чистое, нетрансмутированное серебро, вступая с ним в контакт, вызывало некоторую дестабилизацию, пусть и очень слабую – совсем недостаточную, чтобы заставить купол хотя бы на секунду-другую сменить фазу, пропуская сквозь себя ведьмака. Минуту-другую картина могла бы показаться кому-нибудь даже в некотором роде забавной – эльфийка лежала без чувств на кровати, седовласый воин неподвижно и безмолвно на нее смотрел, - а за силовым куполом стоял собранный, подобный сжатой пружине ведьмак, готовый в случае необходимости взорваться вихрем из стали и серебра; он не был уверен, но полагал, что переслав всю силу из амулета в клинок, мог бы прорубить в поле щель достаточную, чтобы проскользнуть внутрь. Но воин лишь опустил ладонь на голову своего волка, заставляя того истончиться, потерять объем и скользнуть через его руку на запястье девушки. Раздался громкий волчий вой, заставивший ведьмака сильнее сжать рукоять клинка, - волков он не любил, - и призрачный клинок, который старик положил на грудь девушке, вдруг обрел материальность, становясь настоящим. Купол вспыхнул ярким светом, заставляя зрачки ведьмака сжаться в узкие, почти невидимые черные черточки – а когда он исчез, Найт обнаружил, что ни старика, ни волка в комнате больше нет. Только меч остался лежать на кровати девушки, меч, вызывавший у бывалого убийцы определенные подозрения. Ведьмак снова сел на кровать, задумчиво опуская на нее серебряный клинок, не обращая внимания на то, что бритвенно-острое лезвие распороло ткань одеяла. С губ эльфийки сорвался негромкий стон, и Найт, услышав его, понял, что здесь его работа завершена. От девушки, несмотря на только что случившуюся картину, не тянуло острыми миазмами одержимости, а значит – дальше ее подруги-магички точно во всем разберутся. Ведьмачья (хотя ведьмачьей она толком и не была) работа здесь была закончена. Он с легким безразличием и лишь каплей удивления проследил за тем, как эльфийка поднялась с кровати, и, все так же сжимая странный меч, пошла к нему, не касаясь ногами пола, - ему случалось слышать о том, что некоторые виды магии для эльфов могут быть совершенно естественными. А вот то, как она стала благодарить его, ведьмака удивило уже куда сильнее. Случайный наблюдатель мог бы сказать, что в этот момент по лицу ведьмака скользнула усталая, но мягкая улыбка, преображающая его черты, делающая их куда более живыми, но не старыми, как тогда, в Тени, а молодыми, - но, видимо, ошибся бы. Разве может ведьмак так вот улыбаться? Тем более, что в следующий момент лицо его снова приобрело привычное, чуть отрешенное выражение. - Меня не обязательно благодарить, - ответил он, потирая чуть ноющее от ответных ударов силового поля запястье. – Благодари не меч, нанесший удар, а руку, которая его направила. Увидев, как эльфийка начала стекать на пол, ведьмак, чуть подавшись вперед, подхватил ее под руки, не давая упасть и ушибиться или что-нибудь себе повредить. Конечно, это было совершенно, прости ни капли не связано с тем, что Габриэль хотел как-то о ней позаботиться - просто вдруг она, там, шею свернет, например? А деньги-то за спасение еще не получены... Во всяком случае, мотивацию для такого вот совершенно спонтанного порыва ведьмак нашел моментально и тут же в нее поверил.
Грейс Фаррелл: Амель разделила радость Грейс хоть и не сразу поняла, что такое "лотерея", зато всё стало ясно когда она прочла письмо. Целитель наблюдала за подругой внимательно и думала, что наверное это очень приятно, когда твои заслуги оценивают по достоинству. Всё таки предчувствие не обмануло Грейс - королева в самом деле оказалась очень мудрой и справедливой женщиной. "Ты это заслужила," - подумала Грейс и улыбнулась собственным мыслям. Она тепло наблюдала за Амель, пока их на отвлёкло происходящее в комнате. Девушки как завороженные наблюдали за ведьмаком и Эйларин. Грейс даже внутренне болела за этого странного типа, Габриеля Найта. А Амель внимательно рассматривала другое, крпко сжимая письмо. Когда же всё исчезло обе погрузились в размышления, точнее Амель думала, а Грейс никак не могла прийти в себя. В этом ей помог шум из той комнаты, где были двое бездыханных тел, но это только с виду. Ибо стоило только девушке забежать во внутрь, как она увидела, что одно из них, а это был тот самый ведьмак, держало другое. - Ну что же, все живы... - с улыбкой произнесла Грейс. Ей вообще показалось, что зашла она несколько не вовремя: уж слишком с большой заботой (это ей так показалось) маг держал Эйларин. "Ну со всеми бывает, обморок..." - Грейс пожала плечами. Теперь этот Габриель Найт выглядел даже очень мило, как бы тут сказали? Как настоящий рыцарь... Амель тоже это подметила и прошептала Грейс свои мысли. Девушки кивнула и зашептала что-то в ответ. Так они быстро обменялись сплетнями, а целитель не удержала и бросила пару любопытных взглядов в сторону Габриеля и эльфийки. - Грейс, ты должна помочь Эйларин... - уже серьёзно сказала маг, совсем с тем же взглядом как и в лесу. - Только не это... - застонала она. Грейс ещё боялась себя и того, что она делала в лесу. - Ничего не бойся. Помнишь что я тебе говорила? -наставляла та. - Да, да... - она помнила, только боялась сделать что-то не так. Но шестое чувство подсказывало, что тут можно только ничего не сделать, а навредить... едва ли целитель это сделает... Но девушка не торопилась с помощью, она сделала несколько ленивых шагов вперёд и остановилась, решив потянуть время она спросила: - А что с ней? Во-первых, Эйларин и ведьмак очень мило смотрелись вместе: слабая, маленькая и бледная эльфийка в сильных и заботливых руках немного холодного и бесчувственного мага. "Но ничего, у Эйларин на двоих хватит..." - Грейс хихикнула своим мыслям. А, во-вторых, она наделялась, что Эйларин сама придёт в себя, ну или ведьмак вдруг поможет и ей не придётся ничего делать.
Габриэль Найт: Обернувшись на неясный шум, коснувшийся его начавшего восстанавливать свою чувствительность для обычного, позволяющего при необходимости расслышать шаги крадущейся по мягкому ковру кошки, находящейся за каменной стеной от ведьмака, слуха, Габриэль прищурился, мигом, почти незаметно стирая с лица все следы эмоций – и отрицательных, и положительных, возвращаясь к своей обычной холодной и чуть пренебрежительной, отрешенной маске. Эйларин, которую он до этого достаточно мягко и совсем чуть-чуть растерянно держал на руках, он тут же легким движением опустил на кровать – с другой стороны от себя, с которой лежал меч, естественно. Еще не хватало, чтобы она себя порезала, только вернувшись из тени – это было бы просто глупо. - Все с ней в порядке, - оборвал он рассуждения магичек о какой-то помощи, еще о чем-то… - жить будет. Взяв с пола пустую склянку из-под Черной Чайки, Габриэль, не долго думая, сунул ее под нос эльфийке – запах у этой дряни был не лучше, а даже, пожалуй, куда хуже и острее, чем у нашатыря, который обычно использовали для приведения в чувство всяких нежных барышень. Тут, похоже, девушка была несколько более крепкой, так что и более крепкое средство ей наверняка не повредило бы. Во всяком случае, в себя она точно должна была, а от одного запаха ведьмачьего эликсира, несмотря на всю его ядовитость, получить какой-либо вред она не должна была. Убедившись, что Эйларин (Найт фыркнул, отметив, что имя девушки все-таки успело прописаться в его памяти, в том бесконечном разделе, который отвечал за имена и названия) начинает приходить в себя, ведьмак поднялся с кровати, замечая, что должная плавность к его движениям еще не вернулась из-за массовых микроразрывов мышечной ткани по всему телу, и, достав из карманов перчатки, натянул их, предварительно отряхнув руки. Затем он подобрал оба пустых флакона из-под эликсиров, убирая их обратно в сундучок и цепляя его к поясу, а также взял с кровати меч и пристроил его обратно к ременной перевязи. Закончив со сборами, он скрестил руки на груди, снова оборачиваясь к магичкам. - Работа выполнена, - сообщил он. – Демон убит, его жертва возвращена. Оплата – согласно контракту, сто пятьдесят полновесных золотых монет. Повторив условия, на случай, если кто-то их вдруг забыл за недолгое время его отсутствия, Найт достаточно выразительно, насколько это вообще могло быть при его неживой мимике, посмотрел сначала на одну девушку, потом за другую, ожидая получить свои деньги. Мешочка, кошеля, торбы или еще какой-нибудь емкости с золотом он при них не видел, и этот факт, честно говоря, наводил его на определенные мысли… впрочем, он не любил думать о людях плохое раньше, чем они давали к этому повод. В конце концов, таких поводов всегда было достаточно, чтобы избавить одного ведьмака от необходимости додумывать свои.
Эйларин: Сон... Такое недоступное для эльфов явление. Кто-то может позавидовать, что остроухие не тратят минимум треть суток на это, но... Но никто не думал, что вместе с этим они теряют? Сколько дивных историй они никогда не узнают? Им недоступна эта магия грёз, дарующая не только физический отдых, но и наполняющий чем-то новым, неизведанным. Разумеется, эльфы тоже морально отдыхают, но это всё не то... У Эйларин была уникальная возможность, находясь между обмороком и бодрствованием, поймать эфирные материи, ощутить то, что ей не дано природой. Но уставшее сознание не передавало образов, ограничиваясь лишь абстрактными цветовыми картинами. Алый сменялся чёрный, синий уходил в жёлтый. Странные фантастические картины. Но среди всех них всегда маячила мерцающая золотая нить, пульсируя мягким светом, словно бы напоминая о чём-то, но постоянно ускользая, теряясь. Девушка пыталась дотянуться, вспомнить что-то важное, но каждый раз менялась картина, ввергая сознание в цветовой хаос. Что-то жизненно важное уходило, таяло, растворяясь в общей палитре безумных красок. Эйларин так и не успела осознать то, что ей пыталось донести подсознание. Резкий отвратительный запах ударил в нос. Эльфийка содрогнулась, съёживаясь и морщаясь, инстинктивно отворачиваясь от раздражителя. - Ооой.... Что это за мерзость... - Севшим голосом прохрипела девушка, закашлявшись и уткнувшись лицом в подушку. Краем уха она уловила разговоры про деньги, нахмурилась, но ничего не сказала. Таки ведьмак был ведьмаком - они никогда не делали ничего за "просто так". Кашель, наконец то, прекратился, а из лёгких выветрился резкий запах ведьмачьего эликсира. Эйларин приподнялась на кровати, не спеша на этот раз вставать, переводя взгляд с подруг на мужчину и обратно. В воздухе повисла неприятная тишина. Что-то внутри девушки подсказывало, что неприятности уже на пороге...
Грейс Фаррелл: "Только не это..." - подумала Грейс когда ведьмак заговорил о деньгах. Не то, чтобы это удивляло её, нет! Девушка привыкла к тому, что в Нью-Йорке любые услуги стоят денег. Там всё могли сделать за тебя: выгулять собаку, убрать в квартире, постирать бельё... А ещё работали теле-магазины! Тогда вообще можно было не выходить из квартиры. Всё можно было заказать по телефону: одежду, еду из ресторана, книги по каталогу, украшения, мебель, кассеты... Всё что угодно! Грейс решила, что тут так же: любая магическая улуга стоит денег. В данном случае воскрешение эльфийки стоило им в стопятьдесят золотых. Вот так, хотя дороговато как-то. Но торговаться нужно было раньше, тем более, что она этого не умела. В Америке никогда не торговались: если нужно десять долларов, значит десять. Она с интересом слушала рассказы мужа о жизни в Азии и на Востоке. Там торгуются! Это настоящее искусство! Отцы учат сыновей с раннего возраста как нужно разговаривать с продавцами на рынке. Супруг делился знаниями, это ему рассказал один местный житель. "Сначала цену ниже половины, потом половину, а потом если он не согласен - повышать. И последнее, надо развернуться и уйти, тогда продавец окликнет и согласится на твою цену." Когда Грейс это услышала, она предложила попробовать что-то подобное в одном из американских магазинов, но мистер Фаррелл только призвал жену к здравому смыслу и сказал, что за это она может и в участок попасть. - Вот! - Грейс решила попробовать договориться. Она протянула Найту письмо. - Это подарок от королевы. Сейчас ночь, поэтому мы не можем забрать сто золотых. Как только будет утро? мы Амель пойдём туда. А ещё у меня есть распятие... - Грейс сняла с груди маленький серебряный крестик. - на пятьдесят золотых он потянет. - "Говорю, как будто знаю тут все цены..." - Утром я его обменяю у ювелира на наличные... - целитель осеклась. - Кроны. Но это утром. Ночью мы не сможем ничего сделать. Грейс Фаррелл закончила свою неторопливую речь, которую произносила с лёгким равнодушием. Она всё предпочитала оставаться в стороне в денежных вопросах. Не любила много думать об этом. Её мать говорила, что она очень беспечна. "Сейчас она бы решила, что мне всё равно. Да, так и подумала." - с лёгкой улыбкой вспомнила Грейс о матери.
Габриэль Найт: Ведьмак выслушивал словоблудие одной из магичек, явно считающей себя ничем ему не обязанной и вообще возмущенной, что к ней, управляющей токами эфира, полезли с такими низменными материями, как золото, спокойно, сохраняя невозмутимое выражение лица и стоя на месте, все так же скрестив руки. Вот только глаза его с каждой секундой ее речи становились все холоднее, пока из них окончательно уходили промелькнувшие было там отголоски каких-то положительных эмоций; наоборот, теперь они все больше и больше напоминали осколки серого, давно слежавшегося до каменной прочности льда. Да и кулаки он сжал еще крепче, так, что тонкая кожа перчаток протестующе заскрипела. Когда же эти разглагольствования о подарках от королевы, необналиченных векселях, неудобном времени суток, крестах и ювелирах наконец закончились, - судя по всему, вместе с воздухом в легких той из магичек, которая выглядела еще более неопытной и неразумной, чем первая, рыжая, - Габриэль, что было для него обычно достаточно нехарактерно, утомленно вздохнул, прикрывая глаза. Черты его лица осунулись, разом старя его на добрые три-четыре десятка лет – но мимолетная тень пролетела так же быстро, как появилась, и было нельзя точно сказать, действительно ли с убийцей случалась метаморфоза или это просто свет, излучаемый чадящим на стене факелом, бросил на его лицо свой неверный отсвет. Негромко хекнув, он сплюнул на пол сгусток темной крови – осевшая в его легких эссенция эмпирей, еще не окончательно погасившаяся, разъедала плоть, позволяя в принципе не болеющему мутанту на короткое время понять, как чувствует себя больной на последней стадии туберкулеза. - Я приму письмо, - негромким, но чуть резонирующим, а оттого отлично слышимым голосом произнес Найт, и вправду взяв этот документ, бросив на него короткий, на полсекунды взгляд, успев прочитать все в нем написанное, и, сложив его пополам, убрав в карман. – Но здесь – только две трети… суммы. Я верно понимаю, что больше… вы платить не намерены? Речь его странным образом прерывалась, будто пленку, производящую звук, зажевывало на секунду-другую. Настоящая причина была куда банальнее, и связана она была в первую очередь с циклом регенерации голосовых связок, также страдающих от коснувшейся их перегретой эктоплазмы. Впрочем, еще раз прокашлявшись и отхаркнув на пол новый сгусток черной слизи, он, кажется, избавился от части этой едкой субстанции и восстановительные процессы пересилили разрушающие. - За этот знак Распятого даже слепец не даст больше трех-четырех десятков серебряных, - сжав зубы, чувствуя, что над ним издеваются, произнес ведьмак, стягивая перчатку и бесцеремонно забирая у девушки украшение, удерживая его за цепочку и, держа на вытянутой руке, как ядовитое насекомое, глядя, как грани украшения блестят на дергающемся свету. - Ты безумна, если считаешь, что за него можно выручить пятьдесят золотых. Сказав так, он подбросил крест в воздухе, ловя его ладонью и крепко сжимая в кулаке. По его руке побежала темная струйка крови, и он, негромко хмыкнув, бросил к ногам жадной (или бедной) магички смятый комочек серебра, в котором было уже почти невозможно опознать снятое ей с шеи украшение. И немалую роль тут сыграл тот факт, что покрывающая металл черная кровь шипела и дымилась, с невероятной скоростью окисляя серебро, заставляя его буквально на глазах рассыпаться зеленоватой пылью. Совершив такое богохульство, ничуть не убоявшись при этом того факта, что находился он в самом что ни есть настоящем соборе, Найт снова натянул перчатку – неглубокие порезы уже затянулись. - Я слишком… поврежден, чтобы разбираться с вами насчет цены, - так же негромко, но с проглядывающей в голосе усталой угрозой произнес он. – Долг на вас. Когда-нибудь я зайду за остатком платы. Развернувшись, он закинул за спину перевязь с мечами и, не говоря больше ни слова, вышел из кельи, черным вороном проходя через анфилады собора, спугивая при этом какого-то начавшего истошно креститься и бормотать защитную молитву полуночника-служку блеском глаз с вертикальными зрачками. Вскоре собор, будто вздохнув с облегчением, распахнул перед ним ведущие на улицу двери, и ведьмак вышел на прохладный свежий воздух, с наслаждением вздыхая, избавляясь от так раздражающих его запахов воска и ладана. Обман, совершенный магичками, его не удивил – люди постоянно норовили недоплатить или вовсе не заплатить нанятому ведьмаку, причем подводя под это самые разные логические обоснования. Почему Найт не убил этих чародеек, как зачастую поступал с подобными торгашами? Вовсе не потому, что боялся пролить кровь в святом месте, - уж на что, так на святые места всех видов ему было плевать, - да и не потому что опасался проиграть схватку. Пожалуй, вполне можно было сказать, что он еще намеревался получить с них выгоду – те самые пятьдесят монет, например, или какие-нибудь артефакты, еще что-нибудь. Сирые и несчастные бедные маги имеют свойство внезапно обнаруживать у себя немалое состояние, когда, выйдя ночью из дому до ветра, неожиданно сталкиваются с поджидающим их у забора ведьмаком, пришедшим напомнить про старый должок. За все в этом мире надо платить, увы. Чем дальше ведьмак уходил от собора, тем больше чувствовал, что что-то... идет не так. Иначе и не скажешь - поначалу это ощущалось именно как какая-то неправильность. А когда убийца минул еще пару кварталов, в его позвоночник начала медленно, раскаленным сверлом ввинчиваться вкрадчивая боль, с каждым шагом становящаяся все сильнее. Голову будто сдавил металлический обруч, в глазах начало темнеть, когда воздух начал со все большим трудом входить в легкие. Найт замер, пытаясь обуздать выходящий из-под контроля организм, подхлестывая все регенеративные процессы, запуская все дополнительные органы и железы, призванные нейтрализовывать яды и прочие отравляющие вещества, а также псевдоматериальные элементы проклятий - но боль лишь чуть ослабла, не проходя. Изрыгнув грязное ругательство, Габриэль развернулся и пошел обратно к собору, ощущая, как с каждым шагом неприятные ощущения становятся все легче - и окончательно проходят. Снова остановившись, он оскалился и погладил ладонью рукоять стального клинка. Похоже, разбирательства с горе-магичками переносились с гипотетического будущего на эту самую ночь.
Эйларин: Дальнейшие события Эйларин ещё долго вспоминала, как страшный сон. Деньги... Конечно, ведьмак не просто так за ней пошёл в Мир Грез. Это не загородная прогула, не увеселительное мероприятие, а ведьмаки не склонны к благотворительности. Деньги... Эльфийка вздрогнула от суммы, которую должны были отдать за её спасение. "Столько денег за одну меня... Да где же вы, милые мои, сумму то такую достанете?.." Девушка схватилась за голову и негромко застонала от своих мыслей. "Здравствуй, действительность..." Амель выглядела измученной. Эйларин быстро поняла, что это магичка приняла нелёгкое решение вытаскивать её любой ценой из беды. Причём в прямом смысле любой ценой. Она перехватила её глаза, грустно улыбнувшись и слегка покачав головой. "Не стоило оно того... Ой не стоило..." И вот в игру вступила Грейс. Поразительно, сколько уверенности появилось у неё, хотя она совершенно недавно только попала в этот мир. Впрочем, даже уверенность граничила с самоуверенностью. Эйларин с испугом слушала, что та говорила, переводя взгляд с начинающей целительницы на ведьмака. Если уж эльфийку удивляли слова светловолосой, то в какое состояние они должны были привести мужчину... Реакция ведьмака была резкой. Девушка никогда не верила в Бога, которому поклонялись люди. Другой народ, другая культура... Но даже она вздрогнула от того, что стало с беззащитным крестиком, протянутым Грейс. - Не надо... - Ни к кому конкретному не обращаясь прошептала она. Поздно. Оплавленное украшение упало на пол, шипя и корчась под ведьмачьей кровью. Ведьмак ушёл, обещая вернуться за остатком обещанной суммы. По правде, эльфийка была удивлена, что всё обошлось так. Слышала она рассказы о том, что случалось с теми, кто решался обмануть или не доплатить ведьмаку. Когда фигура в чёрном исчезла в дверном проёме, девушка устало откинулась на кровать. Слишком много всего, слишком много эмоций и физической усталости. В душе затаился какой-то страх. - Можно воды?.. - Благодарить не было смысла. Эйларин знала, Амель знала - таковы правила игры, негласной игры. Сначала она вздохнула облегчённо, таки радуясь уходу ведьмака. Эльфы всегда были консервативны, им сложно было воспринимать мир не по шаблонам, впитанным с молоком матери. Шаблоны Эйларин рушились на глазах. Уже одно то, что она стала обладательницей чужеродной для эльфов магии чего стоило... Но таки она ещё крепко держалась за те простые истины, которые ей привили. Очень быстро, однако, затаившийся страх перешёл в явное беспокойство. Что-то было не так. Эйларин не понимала что. На глазах у удивлённых подруг она начала метаться подобно загнанному зверю по комнате. Резкая боль сдавила горло. Девушка выронила кубок с водой, который всё ещё держала в руках. Металлическая чаша гулко звякнула об каменный пол, откатываясь куда-то в угол. Эйларин упала на колени, схватившись за горло, пытаясь что-то с себя снять, какую то невидимую удавку. Пальцы беспорядочно скользили по горлу, слёзы текли по щекам от боли. - Золотая нить... Золотая нить... - В странном безумии шептала эльфийка, продолжая раздирать горло.
Амель: Амель бросилась к Эйларин, схватила её за руки, чтобы та не разодрала своё горло. В глазах чародейки блеснули золотые блики - включалось магическое зрение. Вокруг шеи эльфийки сжималась тонка золотистая удавка. Один конец находился в энергополе Эйларин, а другой уходил к...ведьмаку? - Духовные узы! - Воскликнула маг. - Подарочек от демона! Грейс, возьми меня за плечи! - Снять эти узы своими силами, не убив кого-либо из скованных, сейчас было невозможно. Может где-нибудь в древних текстах есть упоминания об этом, но все тексты в Башне. Амель работала одной лишь волей(руки держали Эйларин), сплетая и закручивая потоки, создавая узоры и плетения. Мышцы натянулись как стальные канаты. Энергия вокруг становилась видимой для всех. Потоки носились как сумасшедшие в совершенно хаотичном порядке. Вспышки света, сполохи безвредного огня... в сознании мага пронеслась картина недавних событий: Вот, Амель внезапно почувствовала странные и невероятно мощные вибрации в пространстве. Она резко распахнула дверь и застыла на пороге. Над кроватью, накторой лежала Эйларин, раскинулся купол, сплетённый из голубых энергий. Под куполом помимо эльфийки находился ещё двое. Человек и волк.Величественный, суровый витязь и его друг. Амель тотчас же узнала их обоих. Это был Первый воин из древних легенд. Чародейка не могла поверить в увиденное. Это было столь же волнующе, как то видение в Царстве Демона желаний, как и краткий миг в Межмирье, когда Золотой дракон пролетел совсем рядом. Кулон на шее мага опять начал светиться. Тем временем воин вложил в руку Эйларин тот самый клинок, что они умыкнули из лавки на рынке. Меч начал материализоваться. Первый воин положил руку на голову волка, и тот задрал морду, внезапно уменьшаясь и оказываясь на запястье мужчины. Но и там он пробыл недолго, соскальзывая на руку эльфийки. Раздался оглушительный волчий вой. Яркая вспышка света и всё исчезло. Первый воин...Если это был ты. Помоги нам ещё раз. Помоги ей...Спаси её... Чародейка не знала, долетит ли её мольба туда - в заоблачные выси. Но она верила, надеялась. Золотая нить натянулась как струна. Казалось, что она вот-вот порвётся, но этого не произошло. Она дёрнулась, изогнулась и повисла в пространстве, перестав давить на горло эльфийке. - Кажется, наш недовольный помощник сейчас прибежит обратно и будет крушить всё в подряд. - Амель утёрла выступивший пот со лба. На фоне побледневшей кожи растрёпанные рыжие локоны выделялись ещё ярче. Маг была похожа на живой факел. Сияние кулона только усиливало эффект. А ты полезная штучка... - Маг погладила камень. - Эйларин...Эйларин. Открой глаза. Этот кошмар закончился.
Габриэль Найт: Габриэль, как несложно было догадаться, и вправду был весьма и весьма недоволен. Его можно было понять: мало того, что эти колдуньи не заплатили ему оговоренную сумму, так еще и вторую часть контракта, в которой говорилось о снятии с него всех негативных и вредоносных эффектов, которые могли быть получены при работе в Тени, тоже не выполнили. Забыли, столкнувшись с суровой реальностью в виде отсутствия денег, вероятно – ну или просто не имели необходимых для этого навыков с умениями, что тоже выглядит достаточно правдоподобно. В конце концов, если бы они были бы сильными и опытными – влезли бы в Тень сами вместо того, чтобы звать человека со стороны. В свете последних событий собор любви, к которому вновь вышел ведьмак, выглядел как-то особенно ехидно и насмешливо. Окинув здание мрачными взглядом, Найт снова вошел внутрь, еще раз шуганув со своего пути того самого служку, испугавшегося, впрочем, уже не так сильно, как в первый раз – человек ко всему привыкает. Трепета в душе и какого-то непонятного волнения убийца, что характерно, не испытал и в этот раз, что позволяет уже с достаточно большой долей уверенности что дело тут не в кратковременном сбое в работе внушающей ауры этого места, а скорее все-таки в посетителе. Неприятные ощущения, приносимые связывающими чарами, почти прошли, и отголоски их все сильнее затихали в то время, как Габриэль шел в сторону кельи, в которой наверняка до сих пор находились чародейки. Если же нет – придется их искать, потому как сложившаяся ситуация ведьмака, чисто физически не способного долго находиться в бездействии, совершенным образом не устраивала. Снова та же дверь, снова помещение с кроватями, освещаемое неровным светом чадящих факелов, снова те же лица, причем, судя по тревожным их выражениям, для находящихся здесь натяжение поводка тоже не прошло бесследно. - Выполняйте вторую часть контракта, - удивительно спокойно, пусть и несколько бесцеремонно заметил он, проходя в келью, с легким подозрением глядя на выглядящую сильно запыхавшейся рыжую и переводя взгляд на снова лежащую на кровати эльфийку, по которой, судя по всему, и пришелся удар связи. – Снимайте проклятия, как это у вас называется. Если снимете быстро – можете даже не объяснять, что это такое, мне не слишком интересно. Прислонившись к стене, он еще раз холодно глянул на рыжую и не очень рыжую чародеек, ожидая от них активных действий по снятию этой чертовой связи, не дающей честному ведьмаку уйти уже подальше от этого провонявшего благовониями места.
Эйларин: Нагрузка оказалась избыточной... Мало ей было путешествия по миру Грёз, так теперь ещё и это... Она чувствовала руки Амель, которая не давала ей дотягиваться до горла. Эльфийка хрипела, вырывалась, пытаясь добраться до мучающей её шеи. Боль была дикая. Впрочем, какой может быть ещё боль, когда из тебя выдавливают воздух, заставляя перестать дышать. А следом, ведь, смерть идёт... Давление удавки спадало постепенно. С приближением ведьмака. Эйларин внезапно поняла, что чувствует его приближение, чувствует недовольство. Девушка в изнеможении опустилась на кровать, вяло кивнув подругам, что больше она не будет пытаться себя же задушить. Подарок демона проявился неожиданно. Вот уж некстати, так некстати... Ведьмак пришёл куда более спокойным, чем того можно было ожидать в его ситуации. – Снимайте проклятия, как это у вас называется. - Эйларин приподнялась на звук голоса, пристально вглядываясь в своего невольного мучителя. Эльфийка тяжело встала, подходя к Амель и уже выжидательно глядя на неё. - Ты... сможешь? - Голос предательски задрожал, выдавая волнение. Но рыжая магичка лишь печально отвела взгляд, не зная, чем помочь подруге. - Прости... - Она положила руки на плечи Эйларин, чуть помолчала и посмотрела на ведьмака. - Это не снимается... То есть может быть и снимается, но для этого надо искать способ в древних манускриптах, коих у меня нет... - Амель виновата потупила взгляд. Эйларин вздрогнула, отступая на шаг от девушки. В комнате повисла напряжённая тишина.
Грейс Фаррелл: Грейс немножко грустно наблюдала, как ведьмак испортил её распятие. Хоть и не получили бы они пятьдесят золотых, но хоть немного, всё равно это деньги. Тем более, что девушкам нужно на что-то жить, у Амель совсем немного серебряных было! А они и так отдали письмо этому незнакомцу... Грейс Заметно погрустнела. А ещё она устала и даже как-то тошно было наблюдать, как кривляется ведьмак. "Лучше бы у них и вправду, с Эйларин роман был..." - печально подумала целитель, растягиваясь на полу. Она думала немного вздремнуть, пока Амель и Эйларин будут делиться тем, что видели в мире Грёз, а Грейс, она ведь и так всё знает. Маг ей уже рассказала... Но не тут-то было. Стоило ведьмаку покинуть собор, как дышаться без него стало значительно легче. По крайней мере, Грейс сразу почувствовала облегчение - она не любила таких людей. Но Эйларин стало совсем плохо... "Как она без него страдает!" - пошутила мысленно Грейс и тут же тихо рассмеялась своим мыслям. Когда же Амель стала помогать эльфийке, девушка поняла, что тут всё серьёзно. Однако пока Грейс кряхтя поднялась на ноги, пока подошла к подругам… Амель уже всё сделала, хоть и была похожа на факел. - У меня была расчёска… – девушка несколько минут порылась в сумке и потом достала маленькую. - На, причешись… Грейс посмотрела на Эйларин, как бы мысленно спрашивая ту, в порядке ли она? Но вместо ответа она устало опустилась на кровать, Амель так же села отдыхать. И вот ведьмака встретила Грейс. Она не двинулась с места, когда он появился и стал требовать снятия проклятье, просто так же осталась стоять на том же месте. - Вы так говорите, как будто снять проклятие это всё равно, что кружку вина выпить. – Равнодушно ответила Грейс, слыша, как за спиной переговариваются подруги. Из их разговора она поняла, что снять это очень трудно, и нужны какие-то древние манускрипты, которыми они не располагают, к сожалению. - Осторожнее нужно было быть, вот, когда на вас наложил демон это проклятье? Вы помните? Грейс продолжала неподвижно стоять, только губы шевелились, когда она говорила.
Габриэль Найт: - Ты так говоришь, - спокойно, чуть устало ответил ведьмак на попытку не-рыжей чародейки то ли сострить, то ли просто перейти в наступление, - как будто снятие проклятий, полученных в тени, не было оговорено в контракте как вторая часть платы за работу. Злости в его словах не было – пожалуй, это можно было бы назвать даже достаточно странным. Многие другие наемники на его месте уже начали бы буянить и угрожать, а по мордашке эта колдунья получила бы примерно в восьми случаях из десяти – особым пиететом перед слабым полом люди, торгующие своими клинками, обычно не обладали, и это даже не вспоминая такую прослойку этих личностей, как пикинеры, с которыми связываться вообще зачастую бывало себе дороже. Так вот, Найт, как ни странно, злости практически не испытывал – то ли слишком морально вымотался в тени, то ли его организм просто не посчитал нужным тратить силу на бесцельные громкие споры и препирательства. Убийца вообще не слишком любил говорить на повышенных тонах: это раздражало и его эстетическое чувство, и острый слух. Нельзя сказать, чтобы известие о том, что связь разорвать не получится, выбило у ведьмака почву из-под ног, но чувствовать себя от этого уютнее он точно не начал. Сцепив руки в замок на груди, он окинул мрачным, немигающим взглядом собравшихся в комнате девушек, занимаясь, в общем-то, крайне важным делом – прикидывая, а что вообще делать дальше и как быть со сложившейся ситуацией. Вариант «перебить всех и уйти» он отмел как несущественный – насколько он знал из прочитанных когда-то трудов по магии, связь такого рода могла выкидывать самые разные мерзости, вплоть до того, что получаемые одним из связанных раны будут отражаться и на другом. Ну а если этот самый связанный умрет – далеко не факт, что поводок порвется, а быть вырванным из своего тела и утянутым в загробный мир в еще относительно живом, пусть и призрачном, состоянии – далеко не то удовольствие, о котором мечтал только что вернувшийся оттуда убийца чудовищ. Да и вообще – зачем лить лишнюю кровь, если, возможно, еще удастся договориться, хм, полюбовно? Найт, что бы о нем не говорили, не был сторонником бессмысленного насилия, хотя, конечно, в случаях, в которых без этого было не обойтись, применял силу без зазрения совести. - Блестяще, - подытожил он свои размышления. – Полагаю, вопрос о том, что в целом около половины платы за задание я так и не получил, можно оставить – решить сейчас вы его все равно не можете. Поэтому перейдем к другому вопросу – выходит, нам с ней, - он указал пальцем на эльфийку, - теперь нельзя расходиться дальше чем на… - он задумался на секунду, вспоминая, насколько удалился от собора, когда его скрутило, - шестьсот или чуть меньше метров? Найт, бросив короткий взгляд на рыжую, ожидая подтверждения своих слов, вздохнул, разминая шею. Похоже, предстоял новый виток споров с этими двумя… ну, или даже всеми тремя. - Таким образом, есть два выхода. Первый – вы оплачиваете мне услуги защитника и телохранителя, и во время, пока плата поступает, я нахожусь рядом и в разумных пределах делаю то, что мне скажут. Полагаю, этот вариант не пройдет, потому что денег у вас нет. Поэтому остается одно. Я – ведьмак, странствую по миру, убиваю чудовищ, делаю другую свою работу. И ты, - он кивнул эльфийке, - пойдешь со мной, потому что долго задерживаться в этом городе я не собираюсь. Если у вас есть претензии – можете говорить, пока есть время. Скрестив руки на груди, он снова прислонился к стене, чуть удивляясь своему в чем-то меланхоличному настрою. Бывает, впрочем – настроение у него хоть и не прыгало, но вот к таким приступам после тяжелой работы он склонен все-таки бывал.
Эйларин: Бесконечная усталость - именно так можно было охарактеризовать состояние эльфийки. Ей как то внезапно стало всё безразлично. Она спокойно кивнула Амель, не обращая внимание на её напуганный взгляд. Мир перевернулся. Просто в один момент жизнь эльфийки стала настолько непохожей на предыдущую, что сравнивать было бесполезно. Ей казалось, что это было так давно, что там, в лесах Седьмого королевства была не она, а кто-то другой. Поразительно, ведь прошло всего-то несколько суток с того момента, как её изгнали... - Не надо, Грейс... - Эйларин отмахнулась от слов целительницы. - Такие вещи не прогнозируются. Сейчас она вяло обдумывала, что девушка в этом мире новичок. Попала сюда совсем недавно, была вырвана из дома, как и она... Но, кажется, ей было здесь комфортно. Настолько, что она смело судила о вещах, которые пока не знала. Эйларин их тоже не знала. Мысли медленно текли, удивительно медленно, словно бы психика включила защитный механизм, не желая принимать всю реальность... Но... - Пойти с тобой?! - Время резко вернулось в привычное течение. Эльфийка вскочила с кровати, вплотную приближаясь к ведьмаку. Синие глаза сузились до щёлочек. А внутри поднималась Тьма... Мягкий и сладкий мрак, заволакивающий изнутри, нашёптывающий заветные слова, вкладывающий в руки мерцающие магические нити, из которых вьётся, вьётся заклинание... "Нет..." И в последний момент удар, готовящийся для мужчины ушёл в сторону. Полыхнуло пламя. Стол недвусмысленно заскрипел, намекая на то, что от такого обращения он и развалиться может. Графин с водой на столе пронзительно хрустнул, рассыпаясь в стеклянную пыль. Эйларин посмотрела невидящим взглядом туда, куда ушла её магия. - Мне нужна четверть часа, - Внезапно спокойным тоном произнесла девушка, сразу же отворачиваясь от ведьмака. Вся её фигура на мгновение показалась резко очерченной единой линией невидимого художника. Девушка сняла с себя мантию Башни Бдения. - Возьми... Мне не суждено туда вернуться... - Она протянула Амель аккуратно сложенную мантию. Кинжал в сапоге, доставшийся от прабабушки, кинжал на поясе, подаренный Амель, странный меч... Девушка поднялась на ноги, откидывая лёгким движением волосы. - Прощайте... - Каким-то чужим голосом разлился в воздухе её голос. И звучащий металлом кивок ведьмаку. - Я готова.
Грейс Фаррелл: Грейс внимательно наблюдала за всем происходящим. Во-первых, Амель сильно устала, так это и неудивительно, после такого колдовства, и это значило, что целитель сейчас не только за себя говорит, но и за Амель. Во-вторых, же, девушка начинала понимать, что все, в том числе и она, медленно сходя с ума. Только Амель сидит тихо, значит, пока это её не коснулось. Эйларин, которая казалась совершенно другой ранее, сейчас была не похожа на себя. Словно она была не своём уме, а в чьём-то другом. Она так устало лежала на кровати, но тут же резко вскочила и закричала, а затем ещё стол скрипел и кувшин разбился... Нет, это точно уже быле не та Эйларин с которой они подружились. Может быть, на неё плохо повлиял ведьмак или мир Грёз, а может наоборот, она обрела себя и теперь будет счастлива с Габриелем? "Нет, точно скоро будет свадьба ведьмака и эльфийки..." - решила Грейс. Ей показалось, что Эйларин согласилась как-то быстро и даже слишком охотно. - "Могли бы и сказать, что одни хотят побыть..." - Вы ещё что, в рабство забираете? Или до тех пор пока мы не найдём способ снять проклятие? - всё же поинтересовалась Грейс. Однако, девушке тут же показалось, что это напрасно, та, кого, собственно-то, и забирают не сильно сопротивлялась. Наверное, её не сильно волновало, на сколько и в качестве кого её берёт ведьмак. "Вот, что называется, любовь..." - момент был донельзя серьёзным, но целителя так и тянуло улыбнуться. Она была рада за Эйларин, ведьмак, конечно, принцем не был, но вполне себе неплохой... спутник... жизни. - Да и пока вы... - "не предались большому и прекрасному чувству" - пока вы не ушли, я так понимаю, что пятьдесят золотых мы вам отдавать не должны? Поверьте, помощь Эйларин стоит больше. Грейс выросла среди американцев. А они привыкли говорить всё ясно и прямо, без страха обидеть. Особенно, если разговор идёт о деньгах, которые им с Амель придётся зарабатывать. Целитель же, вообще считала, что ведьмак получит больше, чем пятьдесят золотых... "Любовь Эйларин стоит дороже!" - Грейс улыбнулась уголками губ, но решила оставить свои мысли при себе.
Габриэль Найт: Когда эльфийка вскинулась с кровати, с явно угрожающим видом шагая к ведьмаку, он только вопросительно приподнял бровь – совершенно механическим, лишенным настоящих эмоций жестом, призванным скорее не выразить его ощущения, сколько донести до окружающих, то, что должно было быть донесено. Почувствовав, как дернулся на его шее амулет, Габриэль машинально, определяя, что такая тональность колебаний наиболее характерная для атакующих плетений не слишком высокого уровня энергетической насыщенности, сложил пальцы в знак Квен, пусть и направленный в первую очередь против физических воздействий, но неплохо блокирующий и относительно материальные проявления разных не слишком мощных заклинаний. Воздух вокруг Найта задрожал, окутывая его почти неразличимым до полной активации желтым куполом силового поля – но окончательно активировать его все-таки не пришлось, эльфийка в последний момент все-таки сдержалась, ударив огнем по стоящему чуть в стороне от убийцы столу, перемолов в мелкое крошево стоявший на нем стеклянный графин. Ведьмак негромко хмыкнул: несмотря на то, что сила была направлена по большей части достаточно дилетантским образом, вбухано ее в простейшее даже не плетение, а скорее простой импульс было очень много. Причем было не похоже, чтобы это так уж отразилось на состоянии Эйларин – она, вроде, вовсе не почувствовала затрат энергии, что позволяло сделать определенные выводы о ее возможном потенциале. Ну, с точки зрения достаточно слабо разбирающегося в традиционной магии ведьмака, во всяком случае. - Ты не только безумна, но и глупа, колдунья? – вздохнул Найт, оборачиваясь и кидая усталый, чуть презрительный взгляд на явно пытающуюся строить из себя кого-то, кем совершенно не являлась, Грейс. – Мне придется взять ее с собой только потому, что вы не можете выполнить свою работу, свою часть контракта - снять с меня полученное в Тени вредоносное заклинание. Как только я, она, вы, - да хоть черт в ступе, - найдет способ снять этот поводок – она может катиться на все четыре стороны. Да, внезапная перспектива появления рядом с ним спутницы ведьмака не слишком вдохновила. Работать он всегда предпочитал в одиночку – и уж точно ему не улыбалась перспектива тащить в свое дело абсолютную дилетантку, которая наверняка даже гуля от гравейра не отличит, а их обоих вместе взятых – от цеметавра или просто отожравшегося мертвяка. Магия – это, конечно, хорошо, но тогда, когда ее хорошо контролируют, и при этом маг и воин умеют работать в команде. А тут, похоже, ни первого, не второго не наблюдалось. - Мне кажется, или это не я ее «забираю в рабство», а вы продаете? – растянул губы в сухой улыбке ведьмак в ответ на последние слова чародейки о том, что они, наверное, уже ничего ему не должны. – Выглядит очень похоже. Нет, с вас – пятьдесят золотых монет, как и было оговорено в первоначальном контракте. Полагаю, срока в четыре месяца вам хватит с головой, чтобы набрать нужную сумму. Вряд ли я появлюсь тут раньше. Впрочем, если и появлюсь – считайте, что отсрочка у вас есть. Дольше тянуть не советую. Ведьмак выразительно хрустнул пальцами и ошпарил колдуний одним из самых холодных своих взглядов, давая понять, что мелочиться он не станет. Однажды ему случилось стать свидетелем реализации очень милой традиции по отношению к должникам: человеку, задолжавшему крупную сумму одному очень влиятельному лицу, отрезали палец на левой руке, и отрезали еще по одному за каждые два дня простоя. Что характерно, уже к тому моменту, как левая рука закончилась, нужную сумму он собрал, хоть потом ему и пришлось отправиться на паперть. Так вот, Найт надеялся, что эти двое все-таки вернут деньги, не принуждая его к таким крайностям – все-таки магам обычно неплохо платили. - Меньше патетики, - походя бросил он, похоже, предавшейся традициям своего народа и впавшей в высокопарно-печальное состояние эльфийке, потуже затягивая перевязь с мечами. - Ты же бессмертна, нет? Придется пару месяцев, может, год, потерпеть. Вряд ли за это время вот они, - он бесцеремонно ткнул пальцем в сторону чародеек, - не найдут способ снять связь. Если нет – есть у меня пара знакомых магиков. Не думай, что меня радует перспектива таскать тебя с собой. Закончив краткое введение в ситуацию, ведьмак развернулся, и, посчитав, что затребованные пятнадцать минут уже прошли (в чем, кстати, не ошибся), зашагал прочь из кельи, в очередной раз проделывая уже успевший завязнуть в зубах маршрут по собору и выходя на улицу, где уже постепенно начинало светать. -----------> 8 апреля, 3.01 Пятое королевство, Деревня Левалье Пишем дату и время в переходах"! (с) Грейс
Эйларин: - В рабство?! - Эйларин снова взвилась, теперь уже в бешенстве поглядывая на подругу. - Грейс, да как голос твой смог вымолвить слова такие? Или же издеваешься надо мной? Девушка снова начала закипать, совершенно недобро поглядывая на целительницу. - Я не знаю, откуда родом ты, что мысли такие возможны, - Продолжила возмущаться эльфийка, упорно стараясь задавить в себе желание долбануть магией всё здесь. В сущности, эльфы всегда относились с некоторой насмешкой и пренебрежением к человеческим храмам, поэтому угрызения совести она не испытывала абсолютно. Сдержалась она... Ну просто потому что было уже и так слишком плохо. Мысли терзали мрачные, на душе было паршиво. Она совсем никуда не хотела с этим человеком, если ведьмаки вообще какое то отношение имеют к людям, в чём лично у неё уже были сомнения. Вообще, она до сих пор не понимала, за что ей всё это. Мало было лишиться дома, так теперь и свободы... Девушка печально обвела взглядом комнату. Судьба как то внезапно решила поглумиться над ней, каждый раз считая, что ей всё мало. И с каждым днём всё добавляя и добавляя новых проблем. - Не указывай мне, как мне разговаривать, - Эйларин ощерилась, словно дикая кошка на ведьмака. - Я не бессмертна, я вышла из Седьмого королевства. Я старею, как и ты, - Мрачно добавила она. - Надеюсь, недолго мне придётся тебя лицезреть! Не обращая внимание на замечание ведьмака, лишь скользнув по нему презрительным взглядом, обернулась к магичкам. - Да хранит вас дух Единорога, светлейшего из всех существ, - Она склонилась в полупоклоне. Поднимаясь, обернулась к Грейс. - Слушайся Амель. Твои традиции в наших землях приведут тебя к смерти. И более уже не оборачиваясь, вышла из комнаты, с тоской готовясь умереть от какого нибудь чудовища и более не мучиться. -----------> 8 апреля, 3.01 Пятое королевство, Деревня Левалье Пишем дату и время в переходах"! (с) Грейс
Амель: Амель молча сидела, бережно держа в руках мантию, которая принадлежала Эйларин. Было трудно сосредоточится - маг исчерпала свои силы на сегодня. Настроение было больше, чем отвратительным. Оно было ужасным. Ей так не хотелось отпускать Эйларин с этим меркантильным мерзавцем, но другого выхода не было. Когда-нибудь, возможно, через года, они снова встретятся. Радовало одно - Демона желания больше нет. Конечно, это временно. На место этих тварей придут другие, и так будет всегда. Из века в век, из вечности в вечность. Девушка с грустью посмотрела в окно. Небо было чистым, звёзды сияли ярко. Тело начинало давать знать о себе. Царапины саднили, ушибы ныли, голова начинала болеть. Чародейка только сейчас поняла, как она устала. Однако физическое состояние мага мало волновало. Ей сейчас хотелось ветра. Сильного ветра, чтобы бил наотмашь, чтобы пробирал до костей. Ей хотелось в горы. Там не ощущаешь течения времени, не ощущаешь мирских забот, не ощущаешь людской возни. - Грейс, знаешь, я рада, что ты со мной... - Голос у Амель стал немного хрипловат. Сказывалась усталость. - Нужно, наверное, ложится спать...А с утра подумать куда мы направимся дальше. Это видение...Ты, ведь, видела волка и человека рядом с ним? Они из древних легенд. Моих любимых легенд. Вот совпадение, правда? Только не бывает совпадений. Может, мы сумеем разгадать эту загадку, как думаешь? Маг попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой. Слишком тяжёлые события произошли в её маленьком мире. Кажется, она...повзрослела? Рассталась, наконец, с детством. Мир оказался враждебным. Амель закрыла лицо руками. Вздохнула. В Башне их готовили к бою, но не к столкновению с человеческой жестокостью, болью от потерь, фальшью и прочими участниками бала пороков. А может и не пороки это вовсе? Как знать. Может, эти люди и ведьмак верно живут? Маг не могла и не хотела принимать это. И не примет никогда. - А всё так хорошо начиналось...Куда бы ты хотела поехать? - Лицо девушки стало спокойным, непроницаемым, голос - тихим. Эта ночь ей запомнится надолго, очень надолго. Что ж впереди ещё тысячи дорог, и не все они приветливы. Они сплетаются в большой водоворот, и неизвестно, куда тебя выкинет, к каким берегам прибьёт. Это жизнь.
Грейс Фаррелл: - Я же просто узнать хотела... - растеряно пробормотала Грейс на слова эльфийки. Целитель растеряно пожала плечами, недоумевая: как это её слова могли разозлить Эйларин, а главное: чем? Может быть, тут не привыкли, чтобы говорили всё так напрямик. А вот в Соединённых штатах это норма, когда в деловых вопросах собеседники говорят всё ясно и открыто. Так Грейс спросила про рабство в первую очередь для эльфийки, так как она сама мало интересовалась у ведьмака, что за судьба её ждёт. "На её месте я бы всё обговорила, прежде чем вот так отправляться. Она же всё-таки не животное - может ставить и свои условия..." - целитель задумчиво смотрела вслед удаляющимся двум фигурам. "Но значит им не так плохо вместе!" Грейс заулыбалась своим мыслям. Более за эльфийку она не тревожилась. Казалось, что они ещё не скоро расстанутся или же вовсе не захотят этого делать. Да, мысленно Грейс уже представляла какой парой они могут быть. Вышло неплохо, но посмотрим, что будет... Когда эти двое ушли, Амель заговорила про видение и про волка. Грейс, конечно, всё это видела и волка и человека, но вот что в этом особенного? - Завтра обязательно расскажешь эту легенду... - Грейс достала расчёску и протянула её Амель, мягко настаивая на том, чтобы подруга всё же хоть немного привела себя в порядок. Им нужна была вода. В том зале, где проходили похороны, в чаше была вода. Это святая вода. Но всё равно ей можно умыться. - подумала Грейс. - Тут есть вода, ты можешь умыться. Если хочешь, я могу показать, где я это видела. А вообще тут очень хорошо. Я приберу, а то как-то плохо вышло - нам дали приют, а они тут такой бардак устроили... - с этими словами девушка принялась собирать осколки и то, что осталось от её распятия. Очень быстро комната приобрела тот скромный вид, что был изначально - весь мусор лежал в углу, мебель стояла ровно. Уютно! - Я хочу отправиться во Второе королевство. Я не знаю где это, но королева мне сказала, что мои родители... они точно жили тут, но я не знаю. Она рассказала о лорде Фэнтоне, у него есть дом рядом со знаменитой рекой... я не помню её названия... - после недолгих раздумий сказа Грейс. Хотя она говорила очень неуверенно, сильно сомневалась. Целителю было сложно что-то сделать с этими сомнениями, которые могут и не один день быть! Надо сказать, что Амель быстро согласилась с подругой. Да и Грейс была рада поскорее уйти из этого собора, потому как с ним было связано много плохих воспоминаний: мпохороны незнакомых людей, потом новость о том, что Эйларин осталась за завесой и ещё одна новость про эльфийку: она ушла вместе с этим ведьмаком, но больше: перед уходом Грейс не узнала ту Эйларин с которой они бегали по извилистым коридорам башни в Девятом королевстве. Она была какой-то.... чужой. Грейс не хотела думать об этом и уж тем более разбираться в этой тайне и искать истину, может быть она расскажет об этом когда-нибудь Амель, но позже, а пока они выспавшись, старый собор был гостепреимен к ним, позавтракали и отправились во Второе королевство. >>> 9 апреля. 09. 34. Городские улицы
полная версия страницы